1971 год, июнь. Москва

В понедельник, едва придя на работу, Осипов принялся звонить Голованову. Телефон следователя не отвечал. Потом в редакционной суете Иван совсем забыл, что собирался разузнать об убийствах, и вспомнил об этом почти перед концом рабочего дня. «Вряд ли он на месте», – с сомнением подумал Осипов, но все же поднял трубку.

– Я слушаю, – раздалось на другом конце провода. И Осипов узнал знакомые интонации.

– Вас беспокоят из… – Он сказал название газеты.

– А-а, коллега, – ехидно откликнулся Голованов, – ну как дела? Прогресс наблюдается?

– Пока нет, я бы хотел узнать, случались ли в Москве за последнее время убийства личностей наподобие Валентина Сокольского.

– Не понял?

– Гомосексуалистов.

– Педиков, что ли? Не знаю, не могу сказать сразу ничего определенного. Очень может быть, что и случались. А зачем это вам?

– Возникли подозрения, что его убил какой-то маньяк.

– Вы так считаете? Хорошо, постараюсь узнать. Позвоните завтра в это же время. – И Голованов повесил трубку. Слишком уж поспешно.

«Видать, хочет посоветоваться с начальством, – предположил Осипов. – Давай советуйся…»

Закончив дела, он отправился с товарищами по работе выпить пива и явился домой, когда было уже почти восемь вечера. Есть не хотелось, и он улегся с газетой на диван. В эту минуту зазвонил телефон.

«Кто там еще?» – ругнулся про себя.

– Иван Григорьевич? – услышал он в трубке вкрадчивый мужской голос.

– Да.

– Вы ведь занимаетесь делом об убийстве студента МГИМО Сокольского?

– Кто это? – поинтересовался Иван, отметив про себя это «студента МГИМО».

– Не имеет значения. С вами хотят встретиться. Одна персона. Этот человек желает пролить свет на некоторые обстоятельства убийства. Вы как? Не против?

– Да кто это говорит?!

– Какая вам разница? Я просто диспетчер. Меня попросили в случае вашего согласия сообщить условия, при которых состоится встреча.

– И каковы же условия?

– Так вы согласны?

– Допустим, согласен.

– «Допустим» меня не устраивает. Мне нужно, чтобы вы четко сказали: да или нет.

– Да.

– Хорошо. Главное условие, чтобы вы никому не сообщали об этом звонке. Повторяю, никому. Это не угроза, не предостережение, это просьба. Второе. Сегодня ровно в десять возле вашего дома остановится черная «Волга». Машина будет очень грязная. Номеров, к сожалению, не видно. Как только вы выйдете из подъезда, водитель «Волги» два раза мигнет фарами. Садитесь на заднее сиденье и не задавайте вопросов. Вас привезут к человеку, который желает встречи. Там тоже не нужно суетиться, делать резких движений…

– А там вопросы можно задавать?

– Там можно. На них обязательно ответят, если сочтут нужным. Главное – не делать резких движений. Вы меня поняли?

– Вполне. А вы гарантируете мою безопасность?

– Ну конечно. Никто вас не обидит. Нет резона.

– Далеко ли ехать?

– Место встречи находится за городом. Конечно, придется несколько задержаться, но назад вас тоже довезут. Так что не беспокойтесь. Главное – не делайте глупостей. – И неназвавшийся собеседник повесил трубку.

– Так, – протянул Осипов, – дела начинают закручиваться. Кто, интересно, этот аноним? Вкрадчивый голос, не совсем обычная лексика. «Желает встретиться персона», «пролить свет на обстоятельства»… Уголовники да и обычные граждане так не выражаются. Может быть, актер? Опасность мне вряд ли угрожает. Ведь я еще ничего не знаю. Скорее всего действительно хотят сообщить какую-то информацию.

Целых два часа Осипов не находил себя места. Пытался читать – книга валилась из рук; включил телевизор, но там шла какая-то мура. Он пошел в кухню, открыл холодильник и решил подкрепиться. Кто знает, когда придется вернуться. Без аппетита ковырял вилкой «Бычки в томате». Осипов продолжал размышлять, связан ли телефонный звонок анонима с его предыдущим звонком следователю. Трудно сказать так сразу. Возможно, что и связан. Впрочем, чего загадывать. Очень скоро он все узнает.

Без пятнадцати десять Иван уже прохаживался возле подъезда. Начинало темнеть, но двор еще был полон жизни. Копошились в песочнице малыши, подростки в беседке страдальческими голосами выводили под гитару песню «Для меня нет тебя прекрасней…». Благообразные старушки на скамейке что-то оживленно обсуждали, иногда искоса посматривая на Осипова. Они знали, что он работает в газете.

Ровно в десять возле подъезда остановилась черная «Волга». Зажглись и погасли фары. Под любопытными взглядами старух Осипов почти бегом метнулся к машине и сел, как и было указано, на заднее сиденье. «Это хорошо, – подумал он, – что бабки меня видели. В случае чего…» Но что предпримут в случае чего дошлые пенсионерки, он додумать не успел, потому что «Волга» резко взяла с места и рванула вперед. Шофер, мужчина средних лет в темных очках, не откликнулся на слово «здравствуйте». Когда Осипов спросил, можно ли курить, он утвердительно мотнул головой. «Конспирация», – насмешливо подумал журналист и достал пачку «Явы».