– Не, я с ними, – не оглядываясь, чуть слышно бормочет он.

Через несколько минут только мы втроем молча стоим на широком мраморном крыльце, провожая взглядами четыре тающих вдали силуэта.

– И даже напиться нельзя! – с досадой скрипнул зубами Генз и, круто развернувшись, рванул в свою комнату.

– Вот и делай после этого людям добро!- В сердцах со всей силы захлопываю за собой дверь.

– Ты им не сделал добро, ты им его показал. А это не одно и то же. – Жалостливо поглядывая на меня, вздыхает Тези. – Когда мне мать показала свои записи, я чувствовала почти то же. Где-то вода и цветы, а вокруг меня только песок!

– Но я то вовсе не за этим! – тяжко вздыхаю, уткнувшись в родное плечо, – Хотелось им стимул, цель в жизни показать, они же уже почти все про нас поняли! Еще несколько лет и мы их выведем в стадию самоочистки! Эти парни вполне доживут до путешествий в другие миры! Тем более с нашей медициной! Ты же знаешь, такие перемены обычно бывают при жизни одного поколения!

– Да я то все поняла! – нежно гладит меня по волосам Тези. – И они поймут, не сразу, но поймут. Я знаю, тебе обидно, но им сейчас еще обиднее! Прости их, они по сравнению с тобой неразумные дети!

Я и сам это знаю, но как же нужно иногда, чтобы ты вот так, по волосам, и все поняла и все объяснила! И пожалела и утешила и успокоила! И была со мной и была за меня! И тогда я могу снова и снова и в грязь, и в бой, и с дубинкой, и с недубинкой, и я дойду куда надо и обязательно вернусь. А завтра утром все им объясню, надеюсь, поймут, ведь не дураки же?

Но утром оказалось, что объяснять практически некому. Все уехали.

Остался только Генз, да и тот был мрачен и неразговорчив. Мои объяснения выслушал, отвернувшись к окну и ковыряя в зубах веточкой. И ничего не сказал.

А когда мы шли на последнее испытание, он специально умчался вперед, что, впрочем, только придало в глазах зрителей правдоподобности интриге предстоящего поединка.

В этом уровне каждый за себя.

Я быстро решил девять из десяти обязательных заданий и, доведя до середины десятое, задумчиво уставился в монитор. Зрители, сидевшие за стеклом в зале и сделавшие ставки на меня, хватались за пузырьки с успокоительным и не очень. Те, что поставили на Генза, затаили дыханье.

– Начал десятое, но у него неправильно решено седьмое, – Сообщил голос Кена.

– А ты не можешь ему подсказать? – тихо бурчу как бы в пылу размышлений.

– Как? – Саркастически шипит друг.

– Ну, выдели ему на экране ответ!

– уже сделал! Ноль вниманья!

– Помигай!

– Помигал.

– Ну?

– Думает! – Кен отключился.

Я сделал еще несколько действий и снова задумался.

– Он решил десятую и дописывает результат! – Подстегнул меня Кен.

Я молниеносно закончил задачу и вскочил с места. Но Генз уже стоит у стола распорядителя, торжествующе усмехаясь.

Пожав плечами, подхожу туда же.

– Первым задание выполнил Гензил Тири! – торжественно объявил Томас.

Мои болельщики взвыли так, что перекрыли радостные крики фанатов Генза.

Вторым – Артез Рази!

Рефери отправились проверять решение, а я спокойно уселся на стул, приготовившись ждать результат.

Через несколько минут Генза позвали к столу, и что-то начали объяснять. Я видел, как сбежала с его лица торжествующая ухмылка, как поникли плечи и побледнели щеки. Ну что ж ты так расстраиваешься из-за ерунды, лейтенант?

Зрители почуяли неладное и притихли, затаив дыханье. Наконец судьи вернулись к столу и что-то стали оживленно обсуждать. Я даже знаю, что. Генз тяжело приплелся следом и замер, уставясь в пол.

Наконец совещание закончилось и вперед вышел Томас-Пирк.

– Первым задание выполнил Гензил Тири, но у него в решении одна ошибка!

Болельщики Генза охнули.

В решениях Артеза Рази ошибок нет. Но он пришел вторым.

Теперь вздохнули мои почитатели.

Мы решили – медленно читает распорядитель, – первое место и суперприз присудить…

Генз отвернулся, в зале застыла мертвая тишина.

– … Обоим!

Тишина сгустилась еще секунд на пять, пока народ осмысливал случившееся, затем зал взорвался одобрительными криками.

Генз потрясенно поднял недоверчивые глаза, и встретил мой понимающий спокойный взгляд. Мотнул головой, хмыкнул, и развернулся было к выходу, но прорвавшиеся фанаты подхватили его на руки и потащили качать. Я злорадно хихикнул ему вслед, и вдруг почувствовал, что и меня поднимают и куда-то тащат бесцеремонные руки.