— Кай, ты просто зверь сегодня, — изумленно засмеялся поверженный противник и добавил с притворной обидой. — Уложил меня за 40 секунд, как какого-то щенка. А я, между прочим, первый клинок Княжества.

— Второй, Тайрон, — сверкнул белозубой улыбкой князь, шутливо отсалютовав все еще лежащему капитану, и убрал клинок в ножны. Тайрон одним легким движением вскочил на ноги.

— Медведь ты, Кай! — сплюнул, смеясь, друг. — Совести у тебя нет! Разве можно с твоим телосложением ТАК двигаться? Тайрон бросил красноречивый взгляд на мощную фигуру друга, состоящую, казалось, из горы мышц, обращенных в камень. — До сих пор не понимаю, КАК ты это делаешь? Вроде у одних учителей учились, а твоего уровня никто из нашей четверки достичь так и не смог, несмотря на все усилия.

— Что поделать, голубая кровь, — притворно вздыхая, заржал князь Оттары и император Сизых гор Дейя. И внезапно, без перехода добавил. — Охрану княгине усиль.

С лица Тайрона мигом слетело веселье. — Думаешь, могут быть прецеденты?

— Уже были. — коротко ответил император. Капитан шумно вздохнул

— Когда?

— Вчера на выходе во внутренний сад, куда любит скрываться от посторонних глаз княгиня, натолкнулся на «нить Аридны» настроенную на нее. Для того, чтобы поставить нить, необходим был личный контакт с местом, не менее десяти минут сложного плетения. Если учесть еще полог невидимости, закрывающий ловушку от магического взгляда мага ниже третей ступени. После смерти Аны мы непозволительно расслабились и чуть не поплатились за это.

Тайрон выругался сквозь зубы, поминая матерей заговорщиков и всех их родственников до седьмого колена.

— Вэл в курсе?

— А когда хоть что-то проходило мимо Вэллиана? — усмехнулся князь. — Он и количество крыс в княжестве знает наперечет. Не удивлюсь, если каждая учтена, пронумерована, и бегает по особому заданию главы тайного сыска княжества.

Тайрон согласно качнул головой. — Вэл может. Прости, мой князь. Пойду займусь этой проблемой. — и, откланявшись, быстрым шагом покинул тренировочный зал.

Князь не прогадал. Почти все свое время молодая княгиня посвящала изучению финансовых документов и ставшим уже привычными спорам с леем Трименом. К слову сказать, старый министр не мог припомнить, когда в последний раз получал столько удовольствия от пикировок с оппонентом. Последовав совету своего князя и отбросив прочь предубеждения, он, к своему немалому удивлению, понял, что эта красивая молодая женщина обладает блестящими познаниями в области финансов, налогов и товарооборота.

— Светлейшая лея, откуда вы все это знаете? — в очередной раз спросил изумленный министр, сидя за изящным столом в одной из многочисленных комнат в покоях княгини, служившей ей кабинетом. Стелла рассмеялась, задорно глядя на пожилого министра своими бирюзовыми глазами, в которые снова яркими искрами светилась жизнь.

— Лей Тримен, в моем мире женщины получают возможность наравне с мужчинами развивать свои умственные способности и постигать необходимые знания, включая политологию и финансовый учет. — И, тяжело вздохнув, добавила, — Хотя, по правде сказать, я и для своего мира была несколько необычна. В 16 лет я получила диплом магистра по международному праву, к 20 защитила диплом по основам ядерной физики, а после решила разбавить эту адскую смесь химией, финансовым учетом, аналитикой и управлением. — Стелла закончила говорить и обратила взгляд на министра, который судорожно открывал и закрывал рот, силясь хоть что-то сказать. Тримен залпом выпил предложенный ею стакан воды.

— Княгиня, вы изволите шутить над старым иоланеем??? — неверяще прохрипел он.

— Какие уж тут шутки, лей, — с грустной улыбкой покачала головой княгиня. — Мне просто не посчастливилось родиться одной из тех, кого в нашем мире называют вундеркинд. В переводе с одного из языков моего мира, это «чудесный ребенок». Волшебный.

Министр уловил настроение госпожи.

— Было нелегко, лея? Люди не слишком жалуют тех, кто превосходит их во многом.

Княгиня рассмеялась.

— Знаете, лей, возможно, они и смирились бы с коэффициентом моего развития, но вот это, — она указала пальцем на свои белокурые волосы, — И вот это, — рука по воздуху обрисовала пропорции тела, — в совокупности с пресловутым коэффициентом убивало их наповал.

Министр финансов затрясся от смеха.

— Да, лея, я хорошо могу представить себе их реакцию, — он слегка смутился, вспомнив свою собственную при памятном разговоре с князем.

— Жаль было в столь юном возрасте тратить все время на обучение, лея. Детство, смех и шалости — вот удел детей.

Княгиня заговорщицки подмигнула министру финансов.

— Шалости были, лей, не сомневайтесь! Какой уважающий себя ученик упустит шанс поиграть на нервах учителя? А учителей у меня было ох как много. — мечтательно произнесла она, и звенящий смех эхом заполнил своды зала.

— Бьюсь об заклад, лея. Вас ни разу не поймали на горячем.

— Истинно так, — улыбалась Стелла. — Ни один из учителей в здравом уме и твердой памяти не мог признать чертенка в юбке в ангелоподобном существе, к тому же исправно зубрящем все уроки.

— Знаете, княгиня, — пристально посмотрев на нее, мягко произнес лей Тримен, резко меняя тему, — Ваш муж очень хороший, мудрый правитель. Но он также мужчина и заслуживает счастья, лея.

Стелла почувствовала раскаяние. С того памятного разговора с мужем они виделись всего несколько раз. Принимая посольство из Сорры и изредка сталкиваясь в обширных коридорах дворца. Он по-прежнему ее не торопил, а она этим беззастенчиво пользовалась, понимая, что теперь ее очередь делать шаг навстречу. Стелла с удивлением поняла, что больше не чувствует той страшной пустоты в душе и тоски, которые преследовали ее, по прибытию в Оттару. Она снова стала ощущать вкус и краски. Снова обретала жизнь, а не существовала. Природная живость, любознательность вкупе с легкой зловредностью взяли верх над хандрой. Когда произошел этот переломный момент — она так и не поняла. Была ли это целиком ее заслуга, или Озера? А может, князя, этого чудесного, понимающего мужчины? Каждый раз, ловя на себе его откровенный пристальный взгляд, она вспыхивала, полыхая маковым цветом. А тело предательски звенело невидимой музыкой, сладострастной дрожью отзываясь на его присутствие. Еще не любовь, но уже очень близко, практически на грани. Княгиня задумалась. В конце концов, что ее останавливает? Кто запрещает окунуться в омут страсти, который обещают ей глаза мужа?