Не теряя времени понапрасну, она бросилась к лошади, подхватила поводья и вскочила в седло.

Разбойники, лишившиеся вожака, все еще пребывали в замешательстве. Молниеносно оценивая ситуацию, Соня подумала, что, возможно, успеет проскочить — и направила гнедую прямо к проходу, укрытому тяжелой завесой.

Но вослед ей донесся истошный вопль:

— Держите ее, парни! — Она узнала голос шамарца. — Не дайте ей уйти!

Те, что оказались ближе всех, кинулись навстречу, отрезая выход. Другие подоспели сзади. И началась драка.

Кобыла гарцевала, лягаясь передними и задними копытами, кусаясь и отталкивая самых ретивых. Соня без устали вскидывала и опускала меч, поражая врагов. Они с гнедой были отличной парой! Но этих ублюдков оказалось слишком много…

Чьи-то цепкие руки хватали ее то за ногу, то за полу плаща, норовя стащить с седла. Разворачиваясь, она рубила не глядя — и руки отпускали. Но тут же нападали с другой стороны.

Она не видела, кого убивает, не различала лиц, да ей и не было дела до этого, гореть им всем в Огне! Лишь одного приветствовала гордым победным кличем — воющего от боли ша-марца, зажимавшего окровавленную культю, из которой толчками выбивалась алая кровь.

Даже в пылу боя Соня не забывала о цели. Как ни старались ее оттеснить — она все ближе пробивалась к проходу. Как вдруг с другого конца зала донесся гомон, возмущенные вопли, бряцание стали… и сердце у Сони упало. Это спешили на подмогу товарищам остальные разбойники — не меньше десятка. Должно быть, услышали шум драки и сбежались кто откуда…

Выругавшись сквозь зубы, она с удвоенными усилиями стала пробираться к выходу. Теперь это была ее единственная надежда… Но клинки уже вовсю свистели в воздухе, и на крупе кобылы вспухало несколько неглубоких рубцов. Ее саму меч царапнул по ноге, разрезав сапог, но, к счастью, не поранив. И она чувствовала, что начинает выдыхаться…

Рысь металась, рычала и била хвостом — но, пока всадница оставалась в седле, толку от кошки было мало. И Соня лишь постаралась взять от своей звериной сути всю силу и злость. Но теперь ей начинало казаться, что и этого будет недостаточно.

Как вдруг…

Стук копыт из дальнего коридора, ведущего наружу.

Всадник на черном как смоль жеребце врывается под своды донжона, и в зале вмиг делается тесно.

Меч вспыхивает в руке, словно язык синего пламени.

— Держись, Соня! — Он пробивается к ней.

На мгновение опешившие, разбойники застывают — и, опомнившись, бросаются на нежданного врага. Но он сумел воспользоваться внезапностью. Вот он уже рядом с Соней. И они бьются бок о бок, прикрывая друг друга…

— Сюда! — выдыхает девушка, первой устремившись в проход. Калидор следует за ней, сдерживая натиск грабителей.

Увидев массивную решетку, преграждавшую путь, Соня заскрежетала зубами.

— Держись, сколько сумеешь! — С этим криком она соскочила на землю и, на ходу нащупывая в кармане штанов ключ, сорванный с шеи Брайтага, бросилась вперед.

Руки дрожали, замок никак не желал поворачиваться… Наконец-то!

Не дожидаясь приглашения, гнедая протиснулась в образовавшуюся щель.

— Сюда! Скорее! — закричала Соня Калидору. Тот, разрубив очередного противника, обернулся и ринулся к ней. Оказавшись в безопасности, воин соскочил на землю и вместе с девушкой налег на тяжелую решетку, задвигая ее на место. Разбойники уже торопились к ним. Трясущимися пальцами Соня замкнула замок, с трудом уворачиваясь от бьющих сквозь прутья клинков. Спасены!..

Поток ругательств обрушился им вслед. Оставшиеся в живых головорезы раскачивали решетку, словно тщились вывернуть ее с корнем. Не оглядываясь, Соня и Калидор вскочили в седло и пустили лошадей в галоп. Разъяренные вопли еще долго неслись им в спину, тысячекратно усиленные гулким эхом туннеля.

Отдышавшись, Соня смогла наконец оглядеться по сторонам. Редкие факелы, укрепленные на стенах, давали достаточно света.

Проход в толще скал, похоже, был выжжен мощной струей огня. Об этом говорила безупречная гладкость стен и оплавленные потеки на камнях. Но какая сила могла сотворить подобное?..

Внезапно Калидор, все это время скакавший чуть позади, вырвался вперед — и в тот же миг ослепительно белое сияние охватило его фигуру. Соня хотела что-то крикнуть… но возглас замер у нее на устах.

На одно бесконечно долгое мгновение она очутилась в странном, перевернутом мире. Гнедая по-прежнему неслась во весь опор, но стук ее копыт не доносился до слуха девушки, и ей казалось, они не двигаются с места, — а потом потоки тьмы и света, перемежаясь, понеслись мимо с головокружительной скоростью, словно каждый шаг переносил всадницу и лошадь на тысячи лиг вперед.