— Это ты про Мантиса? Думаешь, он был занят именно этим?

Наемник ухмыльнулся.

— Да, или якшался с местными девицами.

Кулл усмехнулся, ощущая неожиданную досаду, которую, впрочем, постарался не показать. Подойдя ближе, он склонился над миской и понюхал кашу.

— Что они сюда кладут? — поинтересовался он.

— В кашу-то? Один Хотат ведает. На вкус — сущая мерзость.

Атлант поджал губы.

— Нет, все-таки, должно быть, дело не в каше.

— Ты о чем это? — солдат перестал есть и застыл, не донеся ложку до рта.

— Да я видал и прежде таких, как ты, вечно недовольных и осуждающих всех вокруг, — пояснил ему атлант. — Но я думал, это им в еду подсыпают что-то особенное. Выходит, ошибался…

Озадаченный, наемник уставился на атланта. Кулл с ухмылкой похлопал его по плечу и двинулся наружу.

На площади был установлен длинный стол для общего завтрака. Встав в очередь, Кулл получил миску и ложку. Прямо перед ним оказался пожилой воин с коротко подстриженной седеющей бородой. Когда он узнал атланта, то пожелал ему доброго утра и поинтересовался, как движется сражение в зиккурате: было ясно, что Кулл только что вернулся со своей смены.

— Прирезал пару ублюдков, — сказал ему атлант. — А в остальном все по-прежнему.

— Ничего, похоже, с места не движется. Да?

— Да, судя по всему, так и есть. А как у тебя дела, Соран?

Кулл был знаком с этим пожилым наемником с того самого дня, как прибыл сюда, и между ними мигом завязалось некое подобие дружбы, еще более окрепшей с течением времени. Соран немало повидал на своем веку; подобно самому Куллу и многим другим, здесь он был обычным наемником. На многие вещи они смотрели одинаково. Соран сражался во множестве битв. Он любил рассказывать о них ночами у дозорного костра, — о войнах, в которых сражался, о тех людях, рядом с которыми служил. У них даже нашлось немало общих знакомых, и они подолгу вспоминали те места, куда забрасывала их судьба.

Однако, Соран был не просто воином. Если бы судьба сложилась иначе, его жизнь могла бы быть совсем другой. У него были манеры благородного человека, возможно, даже поэта или философа. Хотя он запросто мог сразиться на мечах и одержать победу над худшими сорвиголовами в этом войске, но куда приятнее ему было сидеть и болтать у костра, рассказывая бесконечные истории или размышляя над тайнами жизни и смерти. Однако, в открытую с Сораном мало кто сходился. Он не скрывал, что предпочитает мужчин, а в этих краях это мало у кого вызывало добрые чувства. Кулл с первого же дня сумел дать Сорану понять, что никакое подобное сближение между ними невозможно, но Соран и не делал ни малейших поползновений, довольствуясь ролью друга и никогда не навязывая своего общества. К тому же, как он сам со смехом заявил атланту, он предпочитал мужчин помоложе и со светлыми волосами…

Пожилой воин наполнил миску кашей, взял кружку травяного настоя и отошел к скамье на краю площади. Кулл также получил свой завтрак и последовал за ним.

— Что-то ты нынче притихший, Соран, — заметил атлант.

Наемник не поднял головы, изучая что-то у себя под ногами.

— Я в печали сегодня.

— С чего же это?

И в тот же миг, когда Кулл задал этот вопрос, он словно заранее понял, каким будет ответ и пожалел, что спросил.

— Спорос, — просто промолвил наемник. — Его убили два дня назад.

Спорос… Возлюбленный Сорана, крепкий добродушный паренек и отличный воин…

— Сочувствую тебе, Соран.

Тот покачал головой.

— Я слишком часто был свидетелем того, как боги поражают смертью моих любимых и близких, чтобы тосковать о нем слишком долго. Ты считаешь, я бездушный человек, Кулл?

— Нет, ты просто трезво смотришь на вещи.

— Я лишь ощущаю усталость из-за того, что смерть никак не берет меня самого, — доверительно промолвил наемник, глотая ароматный травяной настой. — Разумеется, я не хочу умирать, если это принесет печаль кому-то из тех, кого я люблю, но и сам ненавижу печалиться, когда умирают те, кто мне так дорог… Они умирают, умирают и продолжают умирать. Неужто я проклят, атлант?

— Нет, Соран, нет. Ты просто живешь, как жили и твои друзья. Просто они ушли раньше тебя.

— Наверняка все не так просто, — пробормотал воин, не отрывая взгляда от миски.

Атлант похлопал его по плечу.

— Сейчас мы с тобой сидим здесь, набиваем животы, чтобы вскоре поскакать через равнину и вновь принять бой на стороне этих безумцев… Впрочем, не буду так жесток к ним, ведь они все же нас кормят… Но, в общем, буду помогать им сражаться с колдунами ради того, чтобы завладеть упавшей с неба звездой! Вот и все, Соран. Что здесь тебе кажется слишком сложным?

Воин медленно поднял голову и на лице его появилась печальная улыбка.

— Твои слова просты, но несут утешение. Воистину, в тебе я ощущаю мудрость, несвойственную обычным людям. Тебя ждет великая судьба, Кулл. Хотя, будь ты чуть моложе и светловолос…

— О, нет, только не это! — захохотал атлант.

— Неужели теперь с тобой я не смогу чувствовать себя в безопасности?

Вдоволь нахохотавшись, мужчины принялись за еду.

Мимо них по площади проходили наемники, женщины, дети, домашний скот. В стороне мелькнул Теринас в сопровождении своей свиты и о чем-то перемолвился со стражниками у стены, а затем удалился вновь. Завидев его, Кулл вспомнил о своем обещании придумать какой-нибудь способ, как одолеть защитников зиккурата.