Юноша взглянул на темный зев прохода в склоне холма.

— Полагаю, это здесь, — приглушенным голосом заметил он. — Амулет не поведет нас дальше.

Привязав лошадей к невысоким деревцам и взявшись за рукояти мечей, воины двинулись по каменным плитам на пологую лестницу. Поднялся холодный ветер, взметнувший вихри мертвых листьев на камнях, разбрасывая камешки и песок, которые завертелись крохотными смерчиками в воздухе. Луна была круглой и сверкала, подобно солнцу, из-за рваных облаков посылая на землю свои серебристые лучи.

В лунном свете была видна каждая трещинка в каменных колоннах, окружавших вход. Кажется, прежде здесь имелись ворота, но теперь от них остались лишь проржавевшие петли, и ничто не преграждало путникам дорогу в сердце горы.

Долгое время Мантис с Куллом молча взирали на открывавшийся проход. В свете луны они могли разглядеть не так уж многое, — через несколько шагов начиналась кромешная тьма, откуда не доносилось ни единого звука.

— Ну что ж… — пробормотал Мантис, шаря в своем кошеле в поисках огнива.

Но Кулл уже на шаг опередил его. Достав нож из-за голенища сапога, он срезал ветвь дерева, росшего неподалеку, в трещине среди каменных плит.

— Собери немного травы, вон там, — велел атлант Мантису. — На вид она достаточно сухая.

Юноша подал своему спутнику несколько пучков травы, и Кулл привязал ее к концу самодельного факела.

— Надолго этого не хватит, — признал он. — Но это все же лучше, чем совсем ничего. Если только ты случайно не догадался захватить масляную лампу?

— К несчастью, как раз сегодня-то я ее с собой и не взял…

— Ну вот. — Кулл закончил работу, примотав траву кожаным шнуром. — А теперь давай зайдем в проход, подальше от ветра.

В проходе царила тишина, в которой невольно чудилось что-то зловещее. Даже звуки, доносившиеся снаружи, — шорох сухих листьев, всхрапывание лошадей, — казались странно искаженными, как будто на пути преодолевали какую-то незримую завесу.

— Мантис, пожалуйста, держи факел поровнее.

— Извини…

Атлант высек искру, которая тут же подожгла сухую траву; факел, вспыхнув, осветил длинный туннель, простиравшийся впереди.

— Проклятье, — негромко выругался атлант. — Этот факел долго не протянет.

Мантис уже двинулся вперед, и Кулл последовал за ним, на шаг позади. Когда они слегка отдалились от входа в туннель, факел стал гореть помедленнее, и пламя его не колебалось. Проход был высечен в природном камне и, прямой как стрела, устремлялся в недра холма.

Воины поспешили вперед. Догорающий факел плевался искрами, но в этот момент Кулл с Мантисом уже прошли достаточно далеко и успели заметить открытый коридор, начинавшийся по левую руку. Они заглянули туда, не заметили ничего интересного и продолжили путь вперед.

— По крайней мере мы можем идти, пока будет свет, — заметил Мантис, — и не рискуем заблудиться. А за новыми факелами всегда можно вернуться обратно.

Кулл задумчиво кивнул, осматриваясь по сторонам, ибо этот странный туннель показался ему весьма удивительным, — и воины торопливо зашагали дальше.

Справа появился другой проход, в котором также не нашлось ничего достойного интереса; а затем и третий, опять слева. Проходя мимо, Кулл прислушался и ему показалось, что он слышит из темноты какой-то странный, очень тихий звук.

Он замедлил шаги.

— Мантис…

Но тот, опережавший своего спутника на несколько шагов, помахал рукой.

— Поторопись, Кулл, факел скоро погаснет, но, по-моему, впереди я вижу свет.

— Что?

— Давай быстрее!

Насколько мог судить атлант, туннель шел слегка под уклон, и дальше загибался вбок; когда они прошли чуть дальше, то оказалось, что Мантис был совершенно прав. В конце туннеля виднелся свет. Теперь он понижался еще сильнее.

Наконец, факел погас окончательно; догорающая трава разлетелась во все стороны, искрами осыпав каменные стены. Отбросив бесполезный сук в сторону, Мантис поспешил дальше, и Кулл последовал за ним.

Взволнованным голосом, все ускоряя шаги, юноша прошептал:

— Этот свет… Там какая-то комната. Ты слышишь, Кулл, там комната!

— Ладно, ладно, да не спеши ты так. Мы же не знаем, что ждет нас впереди.

Наклонный туннель внезапно расширился, и за сводами арочного прохода они увидели огромное помещение, залитой светом факелов и масляных ламп.

— Боги! — выдохнул Мантис, которому явно не терпелось подобраться поближе. — Кулл, у меня такое странное чувство… Я весь горю и меня бьет лихорадка…