Троя была начеку. Она шла впереди. Неясыть почти не отставала от нее, мы же с Абарисом, не обладая ни особым обонянием, ни слухом, плелись за ними. Оружие мы держали наготове.

В глубине проема я действительно увидела обитую совсем новенькими железными листами дверь. Она была заперта на засов, и это показалось мне странным. По сути любой, кто захотел, смог бы отпереть ее. Никаких следов охраны не имелось. Их не выявила даже Троя, и Неясыть не обнаружила никаких примет пребывания воинов Хамсина в этом подвале.

Засов был тяжелым, но все же открылся, хоть и со скрежетом. За дверью мы увидели полутемный коридор. Оставив Трою у входа, мы пошли в единственном имевшемся направлении. Я сняла висевший тут же факел и стала освещать стены в поисках еще одного коридора или двери. Но особо мне не пришлось вглядываться. Вскоре, за очередным изгибом серой каменной стены, мы увидели свет, исходящий, видимо, из какого-то дверного проема. Мне стало мерещиться даже, что я слышу музыку. Но это вряд ли могло быть на самом деле. Скорее всего, капель…

— Я слышу музыку. Знакомая мелодия, — сказал Абарис.

— Ты тоже ее слышишь? А я то подумала…

Мы осторожно подобрались к той двери, из которой теперь совершенно отчетливо доносились не только музыка, но и громкое мужское ржание и… женский смех. Черт! Куда это нас занесло? Неужели солдаты Хамсина устроили здесь бордель?

Нет, это были вовсе не солдаты. Ими здесь и не пахло. Здесь были лишь старейшины, да десяток полуголых девиц. Встретившись однажды с ареопагом в бане, увидев их во второй раз в борделе, я уже не слишком удивилась.

— Что вы тут делаете? — вырвалось у меня само собой.

Музыка заглохла. Мы втроем остановились на пороге. На нас уставились восемь старейшин, примерно в два раза больше девиц очень легко для этого климата одетых и пятеро музыкантов. Я была ошарашена и оглянулась на жреца. По его выражению лица было видно, что нечто подобное он вполне ожидал увидеть.

Опальное правительство Гипербореи вовсе и не было вероломно настигнуто и захвачено отрядами Хамсина. Старейшины сами явились в это самое место, надеясь здесь, в тепле, неге, сытости и приятном окружении, переждать неприятные события, происходящие в их стране. Никто и не думал их запирать, потому что с другой стороны руин из подвала имелись еще как минимум два выхода. Правда, старейшинам на холодный морской ветер выходить было совсем незачем. Они якобы ждали какого-то таинственного спасителя, который должен был приплыть за ними на корабле и увезти подальше от Гипербореи. Само собой получалось, что бороться с Хамсином и наместниками они не собирались. Обо всем этом мы сделали заключение на утро, когда один из старейшин проспался и сумел нам более или менее внятно объяснить все происходящее. Тогда же явился и хозяин увеселительного заведения, раскосый и приветливый мужчина, тот самый "плохой человек", о котором говорил шаман. Он нисколько не был удивлен нашим нежданным визитом и предложил нам места в его гостинице.

Но был все-таки и один плюс в том, что мы пришли в Пронион. Вопреки моим ожиданиям в родном городе принципала его люто ненавидели. Потому так радушно был принят ареопаг и все его сторонники с чадами и домочадцами, да и нам не пришлось волноваться за свою безопасность. Как оказалось, Прон действительно пришел в Аполло-Порт из этих мест, только здесь он отнюдь не родился, а приплыл на лодке неизвестно откуда несколько лет назад. С ним был и его брат. Жена хозяина борделя и гостиницы, которую местные называли Васииль, влюбилась в этого пришельца и помогла ему ограбить своего мужа. А потом вместе они сбежали в столицу. Само собой, после изгнания из Дремучего Мира Василиса не могла найти себе лучшее прибежище, чем Гиперборея. Не к людям же ей было возвращаться? Славно пристроилась и дождалась своего авантюриста. А теперь у нее, наверное, грандиозные планы! Никак не меньше мирового господства…

Сидя уже днем в гостиничном номере (благо, что Абарис, готовясь покинуть Аполло-Порт, захватил с собой пару горстей серебра, и нам было чем расплатиться), я ломала голову над тем, каким же способом можно заставить старейшин покинуть этот райский уголок и проследовать за нами в холод, опасность и неопределенность. Однако соблазн как следует выспаться на свежей постели и подумать над этим вопросом утром, не хотел оставлять меня. Я улеглась и закрыла глаза, вспоминая сегодняшнее утро. После жестокого разочарования в моральном облике властителей Гипербореи и сытного завтрака, я отвергла весьма выгодное предложение хозяина гостиницы остаться работать в его доме увеселений и сердечно поблагодарила его за это и за то, что позволил мне от души посмеяться.

Я долго не могла проснуться. Всю ночь меня мучили кошмары, но утро встретило меня тем же. Ко мне ворвалась Неясыть, и что-то очень громко прокричала. Что именно я не могла понять, потому что все еще спала, но с кровати я все-таки вскочила и меч свой рядом с подушкой нашла.

— Что случилось?

— Прон идет!

Шаманка кинулась к моему окну и широко распахнула ставни. В комнату упал солнечный свет — большая редкость в этих широтах.

— В каком смысле? — спросила я, едва ли хоть что-то соображая после бессонной ночи. — Куда идет?

Неясыть остановилась посреди комнаты, наблюдая, как я неохотно натягиваю свою одежду. Она была экипирована так, словно встала до восхода, а может быть, и не ложилась совсем. Ее колчан был туго набит стрелами: видимо она раздобыла их уже здесь. Коса была завязана узлом на затылке. В последней раз с такой прической я ее видела тогда, когда она собиралась мстить Ильсару. Видимо, дело и впрямь было серьезным.