Тут-то Славик и уловил на себе скользящий взгляд Юрия. Тот показал глазами: посмотри за ним.

И Вячеслав понял!

Он подвинулся к двери. Теперь ему было видно, как дуканщик открыл огромный сундук и принялся копаться в его объемистом чреве.

Славик отпрянул назад, на то же место, на котором стоял до того, как дуканщик вышел. Поймав взгляд Юрия, кивнул: все видел, мол, все, что надо.

Афганец вернулся, нес в руках узелок. Развязал его темными заскорузлыми пальцами. В грязной материи оказалась тоненькая пачка афганей.

— Бери, шурави, бакшиш тебе, — протянул он Юрию.

— Вот так бы сразу, — довольно улыбнулся тот. — Ну, мы пошли.

Он взял деньги, небрежно сунул их в карман. Повернулся к Славику. А потом, словно что-то вспомнив, повернулся к дуканщику.

— Кстати, бобо!

«Бобо» — значит «дядя», не в смысле степени родства, а просто несколько фамильярное обращение к мужчине старшего возраста.

— Бобо! А можно зайти к тебе в ту комнату?

Уже было расслабившийся дуканщик суетливо попятился к задней двери.

— Конечно, шурави, заходи!

Едва он оказался в проеме, Юрий спокойно, без резких движений, поднял ствол своего автомата и нажал на спусковой крючок. Гулко простучала короткая очередь.

Убитый еще не успел осесть на землю, как Юрий сказал Вячеславу:

— Быстро забирай деньги!

Славик метнулся было к двери, но там лежало, преграждая путь, еще дергающееся в конвульсиях тело афганца. Солдат словно споткнулся, остановился. Растерянно оглянулся на старшего.

— Ну что ты, сдрейфил? — прошипел Юра. — Не боись! Покойнички — они тихие. Живых бояться надо!.. — и добавил, уже жестче: — Вперед!

Повинуясь, Слава перешагнул через тело, которое все никак не желало расставаться с душой. Бросился к сундуку. С трудом откинул крышку.

Какие-то тряпки… Одежда. Пакетик с какими-то бумагами… Еще какой-то пакет… А вот то, что нужно — мешочек с деньгами. И тут же другой — с какими-то серебряными побрякушками с отшлифованными каплями лазурита.

Славик схватил его, сунул за пазуху и выскочил обратно. Теперь он уже не заметил ни убитого, ни лужи крови вокруг, которая постепенно впитывалась в плотно утоптанный земляной пол.

— Ну?

Старший глядел на подопечного строго, нетерпеливо, выжидательно.

— Порядок, — хлопнул себя по груди Вячеслав, показывая, куда он спрятал деньги.

— Отлично.

Юрий ждал его, стоя возле трупа. И как только Слава оказался у входной двери, крикнул:

— Стоять!

Солдат замер. Удивленно оглянулся. Тут бежать срочно нужно, а тут «стоять!»…

Между тем Юра наклонился к убитому, вложил в его руку пистолет, который достал из кармана.

— Ну а теперь иди искать нашего старлея!

— Зачем?

Юра, сдерживаясь, прикрыл глаза.

— Идиот! — прошипел он. — Нам нужно сделать так, чтобы наши действия выглядели как вынужденная мера самообороны. А для этого в этом должен убедиться ротный. Он пригласит старейшин… Алиби нам нужно, алиби! Быстро!..

Слава выскочил на улицу. Последнее, что он успел увидеть, это то, что старший наклонился и шарит по карманам убитого.

…Юрий глубоко, громко затянулся сигаретным дымом.

— Ну что, салага, ты хоть что-нибудь понял?

Они лежали вечером возле палатки на жесткой колючей траве.

— Но зачем все так сложно? — без напора, лениво, спросил Вячеслав.

Размягченный спиртным, Юра говорил разнеженно:

— Обеспечение отхода, салага, — это самое главное в подобных делах. Ты, я чувствую, по жизни пойдешь кривой дорожкой. Так вот, тебе будет позволено по ней шагать ровно столько времени, сколько ты будешь помнить и ориентироваться на эту истину. В вопросах безопасности лучше перестраховаться, чем потом локти кусать.

Славик ничего не ответил. Он все равно считал, что Юра излишне осторожен. Тот это понял.

— Ну и еще одно запомни, мой юный друг. Среди наших товарищей, надеюсь, с этим ты спорить не станешь, самый бесшабашный — это Бэбэ. Согласен?

Славик слегка замялся.

— Ну да, наверное…

— Не наверное, а точно. Так вот, он в своих действиях, даже если думает, то думает только на шаг вперед. А надо — на пять, в крайнем случае на три. Только тогда у тебя будут получаться ходы, которые принесут тебе реальную пользу. Уловил?