Шрифт:
Володя хотел объяснить, что цветы – задаром, потому что милицейские, но, к счастью, только проговорил:
– Да это так, задаром, подарок.
– Ладно, разберёмся потом, – и Анатолий нетерпеливо оглянулся. – Спасибо тебе, Вовик, ты – спаситель мой. Поезжай домой, а вечером разберёмся.
В голосе Анатолия почувствовал Володя то же самое отчуждение, которое уже было когда-то в давние времена. Он, первоклассник Володя, стоял тогда рядом с огромным Анатолием, а тот всё ждал и ждал мучительницу свою – Зинаиду. Неужели эти времена повторяются снова!
– Анатолий! Вовик! – послышался от набережной, от моста, зов Зинаиды.
Она быстро шла к ним, почти бежала в полурасстегнутой куртке, с развевающимся шарфом. И Анатолий с букетом в руках тоже бросился к ней, наперерез машинам.
А он, Вовик, остался. Он даже не стал смотреть, как они встретились, а медленно пошёл к троллейбусной остановке.
Он был не нужен им.
А вечером мама вошла в дом с новым букетом. И неожиданно спросила:
– Вовка, а где цветы? Куда цветы делись? Мне же их подарили.
Не думал он, что мама станет переживать из-за милицейских букетов. Сама ругала этого милицейского майора, а теперь переживает.
– Ты их что, выбросил? Неужели ты их выбросил?
И Володя согласно кивнул. Не объяснить же, что теперь букеты стоят дома у Зинаиды.
– Вовик, Вовик, что ты наделал! – Мама почти плакала. – А я пригласила его в гости… Он придёт, и как я ему объясню, куда дела цветы… Ладно, – и мама протянула ему деньги. – Сходи погуляй. Купи себе там мороженого какого-нибудь.
Так получалось, что он второй раз за день становился ненужным. Даже собственной матери.
Зато Шурке Абуалиеву Володя был нужен. Очень.
глава девятая
Володя и раньше видел в школе этого семиклассника. На переменах семиклассник почти всегда разговаривал по сотовому и чаще был не один – с приятелями.
Однажды Шурка остался в школе, делал лабораторные работы по химии в химическом кабинете за седьмой класс, и Володя пошёл домой один. Был конец апреля, солнце приятно грело лоб и щёки, и Володя шёл навстречу ему, зажмурившись. Как будто экстрасенс какой – глаза закрыты, а не спотыкается. На самом-то деле он смотрел сквозь тоненькие щёлки. И вдруг его кто-то сбоку спросил:
– Что, со своим хачиком больше не ходишь?
Володя открыл глаза и увидел семиклассника.
– С кем? – не понял он.
– С этим, чучмекским киндервудом.
Семиклассник смотрел на Володю как-то чересчур жёстко – так, что от этого взгляда Володе захотелось отвернуться или сказать что-нибудь плохое про Шурку. Но Володя взгляду не подчинился.
– Почему? Хожу, – проговорил он и упрямо не отвёл глаза.
– А ты сам-то кто? Русский?
– Русский.
– Так-так. Это ещё надо проверить, – сказал семиклассник многозначительно и отошёл.
Такой разговор был недавно, а сегодня Володя услышал разговор другой. В перемену он стоял в коридоре у окна, спиной ко всем, и неожиданно услышал:
– Ты сегодня куда?
– А никуда. Опустим там одного. Киндервуда.
– Из пятого, что ли? Который с десятиклассниками на олимпиаду лезет?
– Ага, чтоб не нарывался. Он как раз мимо забора ходит. Землю из-под собак поест…
– Так и я с тобой…
Володя продолжал стоять, не оборачиваясь. Одного из говорящих он чувствовал даже спиной. Это был тот самый семиклассник, с волчьей улыбкой и сотовым телефоном.
О ком они говорили, было понятно сразу. Из пятиклассников только Шурка участвовал в математической олимпиаде и даже там победил.
Они шли домой, и Шурка ни о чём не догадывался.
– С тобой бывает так: подходишь к окну, видишь небо, солнце или звёзды и вдруг чувствуешь, что родился для великого дела, для всего мира? Ты такое чувствуешь? Тайные силы? Только они где-то прячутся, внутри… Чувствуешь такое? – допрашивал Шурка.
– Не знаю, – отвечал Володя с сомнением.
Хотя ему тоже стало иногда казаться, что растёт он не просто так, а для чего-то необыкновенного. Только бы знать – для чего. Здорово было бы, например, спасти человечество от космической катастрофы. Или хотя бы просто – кого-нибудь спасти. А то какое-нибудь открытие совершить.
Они шли по улице, и Шурка всё говорил, говорил и не догадывался, какая его подстерегает опасность. Что через несколько минут его могут ткнуть носом в вонючую землю там, где выгуливают собак, и заставить эту землю есть.