— Хоть кровь с носу, а на той неделе выберемся!..

Но прошла «та» неделя. Уже и август на исходе. А Гриньки с товарищами все не было.

Утром, едва Олег расположился с книгой под акацией, его позвал Мишка:

— Лелька! Там тебя пацаны какие-то спрашивают!

Олег, недовольно ворча, поднялся, глянул и побежал к калитке.

— Ребята! Приехали? Вот молодцы!.. Здорово, Гринька!.. Ермолай! Левка!.. Заходите в хату! Чего вы там топчетесь?..

— Мишка! Дуй к Сеньке. Скажи так: «Парижане прибыли». Понял? Пусть зайдет к Феодалу и сейчас же бежит к Ваньке.

Гости с интересом рассматривали жилище Олега. Острый нос Левки безошибочно определил нужное направление. Он сразу прилип к этажерке. Листал, рассматривал картинки и всё вздыхал: «Вот бы мне такую книжечку!..»

Широколобый крепыш Ермолай, страстный любитель техники, тотчас ухватился за наушники детекторного радиоприемника. Поймал станцию и махал руками: не мешайте, мол, слушать.

А Гриньку Котлярова потянуло к коврику над кроватью Олега, где висело оружие: кривой арабский кинжал в самодельных ножнах, морской офицерский кортик и малокалиберная винтовка.

Олег метался между гостями, отвечал на их вопросы, давал разъяснения о книгах, устройстве радиоприемника, боевых качествах винтовки. Он так был рад, что не знал, как им еще угодить.

Ермолай, который давно хотел собрать собственный приемник, получил в подарок катушку провода, детектор и схему, вырезанную из краевой пионерской газеты «Ленинские внучата».

Левке так не хотелось расставаться с книжкой Беляева «Человек-амфибия», что он, рассматривая другие книги, все время держал ее на коленях, снова и снова раскрывал на разных страницах и бросал на хозяина жалобные взгляды.

— Ладно! Бери, Левка, «Амфибию»! — не выдержало сердце Олега.

— Правда?! Насовсем?! Да я… я тебе за это что хочешь сделаю!.. Дай газетку. Оберну, чтоб не замарать…

Вернулся Мишка. Вслед за ним пришел Феодал. А вскоре прибежали запыхавшиеся Ванька Руль и Сенька Явор.

— Где тут «парижане»?! — смеясь, крикнул Иван. — Здорово, братцы-колхозники!..

— В комнате стало сразу шумно, тесно. Вскоре они перешли во двор, под громадную раскидистую акацию. Вспоминали и совместные походы по окрестным садам, и самую первую встречу у железнодорожной площадки «Карьер».

— Вань, — отозвав Ивана в сторону, шепнул Олег, — гостей же угощать полагается, а у меня ничего нет… Только вот немного мамалыги осталось.

— А это что?! — Ванька вытащил из оттопыренных карманов полдюжины провяленных таранок. — Неси свою мамалыгу да ставь чайник.

Чаепитие удалось на славу. К таранкам и мамалыге гости добавили еще гору румяных яблок и десяток вареных кукурузных початков, прихваченных с собой в дорогу.

— Ну, братцы, а теперь постреляем! — пригласил Олег, и вся компания направилась на конюшню.

Олег раздал всем по три патрона, повесил на стене мишени. Сначала стреляли гости. Но как Олег ни старался им помочь, пули упорно не хотели дырявить черное яблочко, попадали или в края мишени, или совсем «уходили за молоком». Ребята были смущены. Особенно Гринька. А тут еще Феодал высказался:

— Слабаки! А еще казаки называется!.. Дай, я им покажу!

— Чья б корова мычала! — оборвал его Иван. — Феодал у нас снайпер: без промаха попадает… в миску ложкой.

Потом стреляли Сенька, Иван. А Толька злился и дважды промазал. Олег показал свой трюк — стрельба с зеркалом. Ни разу не промахнулся! Гости в ладоши захлопали, как в цирке.

— Нам пора! — спохватился Гринька. — Олег, сколько там натикало? В четыре наши на нефтебазе керосин для тракторов получат и сразу уедут. А туда еще топать версты три.

Олег побежал во флигель, глянул на будильник, выскочил и вдруг увидел, что Феодал с колена целится из винтовки в Левку. А Левка, прижимая к груди книжку, смеется, пошатывается из стороны в сторону, изображая раненого.

— Идиот! Отдай винтовку! Я же говорил тебе сто раз!..

— Сам идиот! Она не заряжена! — ответил Феодал, продолжая целиться.

— Все равно, отдай сейчас же!..

Олег не договорил. Щелкнул негромкий выстрел. Где-то раздался звон разбитого стекла. Феодал бросил винтовку на землю. Левка побледнел, круглыми от удивления глазами смотрел на слетевшую вдруг с его головы фуражку.

Олег глянул. На противоположной стороне улицы, в глубине сомовского двора, в доме на третьем этаже, зияла пустотой шибка закрытого окна. Тотчас там появилась голова и донесся приглушенный расстоянием крик:

— Колька! Фулиган триклятый!.. Доигралси со своими рогатками!.. Пусть теперя мать мине стекло вставляет!..