— Мама… — почти шепотом произнес Бачо, — Обещай мне, что не будешь смеяться.

— Почему ты просишь?

— Просто в Каракасе мои бывшие друзья сказали, что мой папа был грабителем, и что его за это убили. Поэтому я с ними больше не дружу и совсем по ним не скучаю… Но здесь мне тоже не очень нравится. Даже бабушка мне не верит, что папа жив и скоро вернется. Мама, ведь это папа разбомбил всех врагов с моего вертолета. Не веришь?

— Верю, — ответила мама. — Спокойной ночи, сынок.

— Спокойной ночи, мама. Возьми, пожалуйста, эти камушки. Они такие красивые. Эх, если бы мы вернулись в Каракас, я наверняка смог бы обменять их на пару тюбиков с краской…

Джипы недаром увязли в розовом песке прямо на заброшенном пляже. Наемники хотели искупаться, а еще они ждали обещанного зрелища… Боевики с надеждой смотрели на генерала, уверенные, что сеньор пребывает в отличном расположении духа. Еще бы — операция прошла успешно. Цель уничтожена и потери минимальны. Двое убитых и ветхая посудина советского производства с гудящим как трактор хвостовым пропеллером. Если дон Кальдерон пожелает — ему из Штатов тут же доставят звено новехоньких «Апачей».

— Дон Диего, неужели вы и впрямь пойдете на поводу у своих головорезов и устроите это первобытное зрелище? — недоумевающее посмотрела на него мисс Браун.

— Только не стройте из себя гуманистку, — одобрительно кивнул колумбийцам генерал, и парни с радостью вывалили русских на песок, приступив огораживать территорию для санкционированного гладиаторского ристалища.

Ограждение оказалось зловещим — растяжки с гранатами по всему периметру. Русских поставили в противоположных углах. В центре круга положили автомат Калашникова. Один на двоих. «Ринг анонсером» и «рефери» в одном лице выступил единственный из боевиков, кто знал по-русски слово «Вперед!» Он показал жестами правила поединка. Сперва Шраму, затем Аслану. Правила были простые. Надо было добежать до автомата и выстрелить в соперника в упор. Оставшегося в живых обещали отпустить на все четыре стороны. Таков был приз.

Боевики устроились на капотах и крышах джипов, взяв русских на мушку, на всякий случай. Мисс Браун с доном Кальдероном не стали исключением, любопытство превратило их в зрителей.

— Вот и хорошо, — дон Диего поднес спичку к сигарете мисс Браун, и она с удовольствием затянулась, — Вам не идет маска филантропа. Можно подумать — это я придумал перебить мирных белорусов! А с вашим президентом соперничать в кровожадности смог бы только колумбийский Эскобар. Но его уже давно нет на белом свете.

— Делайте, как знаете. Потешьте низменные инстинкты своего отребья, — выпустила дым американка.

— Узнаю вас. Сначала вы толкаете на преступление и оправдываете любые беззакония, но как только дело сделано — вы вновь вспоминаете о своей демократии. Это отребье, между прочим, из бывших «парамилитарес». Тех самых, которых вы бросили на произвол судьбы, как только поняли, что они сделали всю грязную работу. А ведь они могли бы сделать еще много чего полезного, если бы им просто сказали «грасиас».

— Давайте лучше побыстрее покончим со всем этим! — мисс Браун открыла люк на крыше джипа и высунулась из него по грудь, — Мы все равно планировали покончить с русскими. Просто я думала, что это случится без театрализованных представлений. Без лишнего шума. Заурядная ликвидация заказчиком исполнителей и все…

«А сама вылезла поглазеть», — подумал генерал, отрезал гильотинкой кончик доминиканской сигары и поднес к ней спичку.

— К чему это притворство. Назовем вещи своими именами. Вы представляете империю. Подобную Риму. Патриции умели устраивать для себя зрелища, предаваться оргиям и наслаждаться смертью… себе подобных, — генерал вышел из машины, и ему вынесли шезлонг.

— Тогда кто вы, дон Диего? — спросила мисс Браун с высоты люка.

— Я всего лишь вассал Рима… — ответил он, после чего упал в кресло и выпустил кольцо сигарного дыма. — Но меня это устраивает…

— Начинайте же! — потребовала мисс Браун и поднесла к глазам бинокль.

Сеньор Кальдерон махнул жезлом с наконечником в виде льва и «ринг анонсер» под смех и улюлюканье зрителей объявил:

— В правом углу ринга — чеченский террорист по прозвищу Шамиль Басаев! В левом углу ринга — русский Иван по прозвищу Полоний! Посередине — дедушка Калашников! У дедушки был только один внук. И остался только один патрон! Самозванец будет расстрелян! Русско-чеченский конфликт сегодня разрешится в Венесуэле! Либо полная независимость, либо беспрекословное подчинение! Вперед!!!

Из всего сказанного Аслан и Шрам разобрали только имена собственные и команду «Вперед!». Надо было бежать, и они побежали… Расстояние до оружия одинаковое. Жизнь гарантирована выжившему.

— Ты веришь их гарантиям! — выкрикнул на бегу свой вопрос Аслан. До автомата оставалось метров сорок.

— Эти чучмеки все равно нас завалят! — заорал Шрам, продолжая бежать.

— Мой дед Брестскую крепость защищал! — вспомнил со слезами на глазах Аслан, — А вы вместо того, чтобы ему героя дать, депортировали его семью.