– Да и ты не намного старше, - огрызнулся мальчик.
– Сами говорили, что камень слабоват. Видимо, только до меня и дотянулся. Бабка-то у самого леса живет. Вы бы еще приманное заклятие прочитали. Тогда точно бы вся округа сбежалась. Счастье, что бабка варевом занялась, по сторонам не зыркает.

– Говорил я, что надо паутиной обматывать, - огорченно вздохнул Нике.
– Ох, и не люблю я эту липкую гадость. Ладно. Чего уж там. Тимка, прибери камень. Нечего перед округой светиться. У шептуньи глаз цепучий.

Тимка повздыхал-повздыхал, но покрывало на молчун накинул.

– Ну а дальше?
– накинулся с вопросами Веська.
– Чего задумали?

Мальчики переглянулись. Наконец Нике нехотя протянул:

– На болото мы. К расколу.

– Да вы что!
– ахнул мальчик.
– Вы шутите, да? Оттуда возврата нет.

– Ну и что?
– с показным равнодушием махнул рукой Тимка.
– Это смотря когда идти, в ночь Большой Луны нечисть сговорчивей становится.

– Не всякая нечисть, - не согласился Веська.
– Домовая так проказничать выходит.

– А водная танцы устраивает, - хмыкнул Тимка.
– И у лесной своих забот прибавляется. Так что эта ночь самая безопасная в году считается. Неужель шептунья не учила?

– Не ученик я ей, - понурил голову мальчик.
– Деревенская магия от бабки к внучке только передается. Так, изредка суну нос в книгу.

– А если переплет зачарован?
– деловито поинтересовался старший.

– Не на все же книги замок устанавливать, силенок не хватит, - пояснил Веська и грустно добавил.
– Ежели не угадаю и переполох подниму - крапивой по голому заду. И пару слов прибавит, чтобы волдыри дольше чесались.

Мальчишки помолчали, вспоминая каждый свое.

– Чего на расколе-то забыли?
– наконец прервал молчание мальчик.
– Неужто с упырями под серебряным светом танцевать надумали?

– Дубина!
– в сердцах притопнул Тимка и поплевал за плечо, отгоняя судьбу.
– Василиск там живет. Старый. Говорят, в такую ночь пошутить любит. Желание исполнит, кто в его глаза взглянуть не побоится.

– Ага, и ослепнуть не страшится, - Веська покачал головой.
– Ну уж нет. Мне глаза дороги.

– Еще раз дубина, - Тимка постучал кулаком по деревяшке.
– Сказано же, что сегодня нечисть силу теряет. Может, не всю. Но василиск точно калечить или убивать не станет.

– С чего вы взяли?
– продолжал сомневаться мальчик.
– Не убьет, так в камень обратит. Веселье - живым в булыжнике прозябать, пока в песок не рассыплешься.

– Тайку знаешь?
– попробовал зайти с другой стороны Тимка.
– Сколько без жениха куковала? А как на болото в ночь сходила, на следующий день сватов принимала.

– И окривела через месяц, - ехидно поддел Веська.
– Верно говорят, у нечисти любой подарок с умыслом.

– Окривела, не окривела. Зато при муже теперь. Не такая уж и большая цена.

– Да что ты его уговариваешь?
– не выдержал Нике.
– Боится идти - и ладно. Не тащить же его. Пусть в избе подождет. Да именем поклянется, что в деревню не смоется раньше времени.

Веська представил, как он останется один в пустом темном доме. Вновь заскребется в печке домовой, захохочет на чердаке летучая нетопырка, требуя свеженькой крови. Не опасно, но противно. Днем-то не страшно, даже забавно. Всегда можно выбежать под теплое и ласковое солнышко. А вечером? Поднимется ветер, захлопает ставнями. Как будто кто-то большой и сильный рвется в дом. И снаружи не лучше. О чем-то зашепчутся деревья, переплетясь ветвями. Заворчит лиловый сумрак в густом валежнике. Попробуй, успокой себя, что этой ночью нечисти не до тебя. Жутко. И стыдно перед неожиданными приятелями. По правде говоря, одиноко ему у бабки живется. Та хоть не злая, но вечно своим занята. Времени на внука совсем не хватает. Может, теперь все изменится? И Веську на равных примут в компанию деревенских сорванцов?

– Ладно, - почти смирился мальчик.
– А что вам у василиска просить? Не невест же? Рано пока. И с родными как быть? Шуму-то будет, если мы к сроку не вернемся. На раскол же к полночи идти надо.

– Никто и не заметит, - Тимка опустил голову.
– И бабке твоей сегодня не до тебя будет. За сеструху мою с утопленницей сразиться ей придется. Но только не победить ведунье. Зря варево колдует. Сил у нее маловато против Предначертанного идти. Дуреха с подругой именами поменялась. А та возьми и потопни. Без оберега в омут заплыла, теперь невестой у водяного. Нынче за сеструхой придет. Как иначе? И Луна нипочем. Ведь у них единая судьба отныне.

– Так ты поэтому на разлом собрался?
– задохнулся от неожиданной догадки Веська.
– Перед василиском за сестру просить думаешь?

Тимка лишь молча шмыгнул носом.

– Ну а ты чего?
– обернулся к Нике мальчик.
– Или другу помочь захотел?

– Не дойти ему одному до раскола, - пробормотал старший вполголоса.
– Да и у меня желание заветное есть. Без этого никак. Или тебе просить нечего?

Веська промолчал. Вспомнил почему-то о родителях, которых никогда не видел. Отец через год после рождения первенца сгинул при охоте за перекидышем. А мать... Сама ушла за суженым, не пережила разлуки. Умерла от невыносимой тоски. Поговаривали, что это шептунья сглазила молодую семью. Будто бабке не по душе был выбор дочери, вот и подослала она оборотня к зятю. Не увидела в зеркалах будущего, что и дочь свою губит. Не учла, что даром своим рискует. Кому его теперь передавать? Кому на смертном одре приказать: "Бери!"? И кто откликнется на столь ужасный призыв?