«…Обмундирование и продовольствие получены. Наряду с действительной помощью это подняло дух части, боевая мораль которой осталась несломленной. По получении дальнейших посылок затребованного вооружения и боеприпасов мы надеемся на успех предприятия и на то, что, прибыв к фюреру, мы еще примем участие в конечной борьбе за свободу нашего отечества. Шерхорн».

Если немецкое командование регулярно стало присылать грузы, то абверовцы, чтобы подстраховаться, забрасывали в район дислокации легендированной группы свою агентуру, о которой Шубину не сообщалось. В основном это были офицеры и солдаты 1-го полка так называемой дивизии «Брандербург» — диверсионно-разведывательной воинской части, подчиненной непосредственно берлинскому аппарату абвера.

Как выяснилось позднее, всего немецкая разведка направила восемь агентов с целью «прощупать» Шерхорна и его отряд, к счастью, все они были установлены контрразведкой и арестованы. Они не успели передать в эфир ни одной радиограммы. А чуть позже отдельные из «ревизоров» вышли в эфир, но уже под контролем чекистов.

Судя по ответным телеграммам разведцентра, абверовцы удовлетворились полученной информацией и окончательно поверили созданной в Четвертом управлении НКГБ легенде.

Согласно сценарию операции, отряд Шубина постоянно пополнялся за счет присоединения других пробивающихся к линии фронта групп. Еще в конце сентября через московскую радиостанцию агента Гейне главнокомандующему группой армии «Центр» генерал-полковнику Рейнгардту было сообщено, что общая численность отряда составляет более полутора тысяч человек, включая 200 русских — бывших полицейских, скрывающихся от НКГБ. Генералу доложили также, что по его указанию отряд разбит на три группы для повышения мобильности и скрытности действий. Командирами групп Шерхорн «назначил» майора Диттмана, подполковников Михазлиса и Эрккардта.

На самом же деле никого из них в белорусском лесу еще не было. С ними активно работали в Москве, на Лубянке. Доставленные из лагерей для военнопленных офицеры далеко не сразу согласились участвовать в реализации замыслов контрразведчиков.

А тем временем абверовцы перебросили на лесную базу Шубина еще одного агента. Последний настаивал на встрече с подполковником Эрккардтом и имел поручение уточнить, способен ли Шерхорн по состоянию своего здоровья продолжать руководить всем отрядом. Вполне вероятно, что немцы хотели сделать ставку на более молодого и энергичного офицера. А Эрккардт как раз оказался самым трудным «орешком» среди 25 отобранных для участия в оперативной игре военнопленных.

Эйтингон слал в Москву телеграмму за телеграммой, настаивая на ускорении обработки Эрккардта и других пленных.

Но это было не столь простым делом, как казалось из Белоруссии. Вот почему Эрккардт, Михазлис и другие бывшие офицеры вермахта были включены в чекистские мероприятия только в конце декабря.

Теперь операция стала развиваться активнее. К Эрккардту и Михазлису приставили опытных офицеров Четвертого управления, в распоряжении которых имелась рация с ранее перевербованными абверовскими радистами. Вместо одного (по рации Шубина) стало действовать три канала «независимой» радиосвязи с «Абверкомандой-103» и штабом группы армий «Центр».

Немцы усилили снабжение отряда Шерхорна всем необходимым для перебазирования в ближайший фронтовой тыл и последующего прорыва на соединение с частями вермахта.

Примерно в это же время у контрразведчиков возникла идея заманить на базу «отряда» кого-либо из крупных сотрудников абвера и через него выйти на контакт с берлинским центром. В радиограммы ненавязчиво стали вкрапливать информацию о возможности развернуть подрывную и агитационную работу, создать фундамент «Белорусского подпольного центра» из числа немецких пособников.

Можно предположить, что подчиненные адмирала Канариса клюнули на заброшенную приманку.

По крайней мере, начальник «Абверкоманды-103» фон Баренфельд, выступавший под псевдонимом Рудольф, несколько раз лично вылетал в тыл Красной Армии на рекогносцировку возможной посадки самолетов в районе базы «отряда». Узнав об этом из сводок радиоперехвата, чекисты уже предвкушали успех своей акции, но ей не суждено было осуществиться.

Задержанные вскоре немецкие агенты-парашютисты на допросах показали, что самолет, на борту которого находился Баренфельд, обстреляли наши зенитчики и подожгли. В момент посадки абверовец пытался выпрыгнуть из разваливавшегося «Арадо», попал под винты и погиб.

Немцы лишились опытного разведчика, который начинал всю операцию по связи с «отрядом» и немало сделал (как полагали в штабе группы армий «Центр») для насаждения агентов и диверсантов в тылу советских воинских частей. Но сворачивать проведенные Баренфельдом мероприятия его шефы явно не торопились.

За несколько дней до нового, 1945 года опергруппа НКГБ задержала еще четырех посланцев «Абверкоманды-103». Все они прошли полный курс обучения в опершколе в Восточной Пруссии; организованной немцами при самой активной помощи разведотдела так называемой Белорусской добровольческой армии. В их задачи входила подготовка вооруженных выступлений и диверсии на железнодорожных коммуникациях с целью затруднить переброску на советско-германский фронт резервов, техники и боеприпасов.

Число диверсантов, террористов и разведчиков, арестованных чекистами в ходе операции «Березино», к концу года уже приблизилось к 20.

Нетрудно представить, что могли «наработать» в нашем тылу эти воспитанники абверовских спецшкол.

Пребывание группы Шубина в Белоруссии уже в течение нескольких месяцев, в условиях, когда фронт в результате наступательных действий частей Красной Армии перемещался все дальше на Запад, снижало значимость проводимой Четвертым управлением операции.

Стало ясно, что необходимо ускорить продвижение легендированной чекистами воинской части ближе к зоне боевых действий. Сильные снегопады затрудняли дело. Но, с другой стороны, они помогали чекистам, поскольку спутали немцам планы заброски воздушным путем агентуры и грузов. При любом улучшении погоды штаб противника настолько торопился, что происходили просто курьезные случаи. Однажды в один из грузовых контейнеров абверовцы по ошибке вложили фиктивные документы на имя неких Коцарева и Палладия и заполненные бланки различных учреждений для обеспечения беспрепятственного перемещения своих агентов в нашем армейском тылу. Все материалы были срочно направлены опергруппой в Москву, которая должна была по фотографиям на документах организовать розыск шпионов. Искать, правда, не пришлось. Как выяснилось позднее, Коцарев и его напарник являлись агентами Главного управления контрразведки «Смерш», внедренными в нелегальную сеть «Абверкоманды-103».