– Шобо. Так это люди с того самого корабля?

– Да, ваша светлость, – именно с того!

– Хорошая новость… Эй! Шобо! Теленок в камине уже углем покрывается! Где тот ублюдок, что должен был поливать его лимонной водой?!

Рыцарь изменился в лице и разразился отборными ругательствами, из которых Олег не понял и половины – видимо, его словарный запас не затрагивает столь специфическую сферу человеческого общения. У камина тот час нарисовалась парочка личностей, захлопотали над тушей.

Тем временем герцог, стукнув о стол серебряным кубком, заорал:

– И почему мой бокал пуст! Где эти шлюхи! Неужто их всех по сеновалам растащили?

Шобо, вздохнув, подчеркнуто горестно подтвердил подозрения герцога:

– Да. Именно так и обстоят здесь дела. Все на сеновалах, причем разу по третьему минимум. Ваша светлость, ну нет в этом замке порядка, когда старший сын реку бороздит на боевом корабле. Вы уж простите. Не могу я за всем уследить!

– А где сам хозяин? – с угрюмым спокойствием поинтересовался герцог.

– А вон он, по вашу левую руку! – Шобо указал на задранные кверху ноги.

Обернувшись, Миртон изучил упавшего и констатировал:

– Совсем суставы старика замучили – не гнутся колени. Давно бы пора уже на погосте отдыхать, уступив место сыну. Ну да ладно… Эй, вы… купцы, или кто вы там. Ну-ка честно покажите того молодца, который тогда так неплохо мне помог!

– Вы о чем? – не понял Олег.

– Экий ты дурак! Неужто память отшибло? Это было, когда вы шли мимо битвы под Кишанью. Эх… вроде бы недавно было, а уж сам забывать начинаю.

К столу прошмыгнула молодая женщина в длинном платье и вышитом переднике. Поспешно наполнив кубок герцога, она рукой смела на пол объедки, поставила с подноса вазу с виноградом и вытянутую тарелку с жареной рыбой.

Герцог замолчал, судорожно ухватил кубок, осушил его с такой скоростью, что наверняка внутри вакуум образовался. Брякнув посудиной по столу, он блаженно улыбнулся и продолжил:

– Со мной тогда небольшая неприятность случилась. У меня и Шоко латы схожие очень, еще у пары ребят тоже. Мы поснимали гербы, чтобы запутать врагов, – им трудно было понять, кто из нас кто. Так что пришлось им прорываться по очереди к каждому из нас, ведь им до зарезу нужна была именно моя голова. Сыну барона Луарукуса тогда голову сняли. Моя уцелела – меня не так-то просто взять этим канальям. Но вот конь подвел, зараза, угораздило его наступить неловко на чей-то труп и сломать себе ногу. Я об землю так приложился, что в глазах потемнело, а обормоты мои даже это не заметили, помчались дальше.

Очередная женщина принесла на стол герцога еще несколько блюд и наполнила по новой его бокал. Сделав крупный глоток, его светлость продолжил повествование:

– Пока я в себя приходил, нагрянула шайка бродяг. Решили они мне глотку перерезать, а потом обобрать до нитки – эти ублюдки не смогли придумать ничего лучшего. Ну я им задал хорошую трепку, и все бы ничего, но у одного оказалась эта мерзкая штука – арбалет. Нет, не зря в приличных местах пойманных с этим свинством в руках вешают на месте. Где справедливость – любой недоросток, согнув палец, может отправить к предкам доброго рыцаря, которого готовили к битвам с колыбели! Туго мне пришлось бы, если бы не ваш стрелок. Вот против лука ничего не имею, лук – это дело непростое, и не каждому дано им овладеет. Совсем не холопское оружие. Вон восточные рыцари его и сами не чураются – пускают стрелы не хуже хидатских степняков. Корабль ваш я тогда рассмотрел хорошо, а вот лицо лучника не сумел – далековато было да и перед глазами все еще искры мельтешили после того падения. Проклятый конь!

Допив второй бокал, герцог с ухмылкой поинтересовался:

– Ну как? Вспомнил о чем я?

Отпираться смысла не было, и Олег утвердительно кивнул.

– Раз вспомнил, признавайся – кто тогда стрелял? И не пугайся – худого ничего ни ему, ни вам не сделают. Его я в рыцари возьму, сразу возьму – заслужил эту честь. И по этому поводу пир закатим по новой. А если он после пира сумеет на своих ногах выйти отсюда, то это и впрямь добрый воин и быть ему бароном сразу! Уж полвека воюем, никак не закончим, половина замков в руинах, цвет рыцарства по обоим берегам давно черви сожрали, так что найдем мы, куда нового барона пристроить. Так что давай, хватит тянуть – покажи мне быстрее этого молодца!

Не сдержав улыбки, Олег обернулся к Рите:

– Иди сюда, вперед… сейчас местный людоед подавится.

Возможно, война здесь и вправду шла пятьдесят лет, но на запасах замка Гведена это никак не сказывалось. За час Олег насчитал не меньше трех десятков разных блюд, вино и пиво лились реками, и определить все сорта было невозможно – упьешься раньше. Правда, пища была несколько грубовата: различная дичь, домашняя птица, говядина, свинина, рыба, печеные и тушеные овощи, вместо хлеба пироги. Приготовлено почти все небрежно, часто пригоревшее, специи насыпаны без разбору, напрочь убивая вкус. Особенно убивало пристрастие к лимонам и чесноку, причем зачастую их совмещали в блюде, где и поодиночке они явно лишние. Тут даже трезвенник начнет пить ведрами, чтобы унять огонь в желудке, – местный перец способен и на коже ожог оставить.

Герцог Миртон после «знакомства» с Ритой был несколько подавлен и вел себя молчаливо. О рыцарстве, естественно, речь уже не шла, но за свой стол он ее все же усадил. Правда, сделал это хитро – по правую руку посадил все же Олега, а уже дальше разместилась девушка. Остальных рассадили где попало, лишь клота с Аней загнали за самый дальний стол, возле входа. Удуру все равно где жрать, а вот Ане это явно не понравилось, и она через весь зал сверлила Олега недовольным взглядом.

Слуги кое-как привели в чувство около половины «старых пирующих», и те перебрались на лавки. Кроме Риты и Ани, женщин в зале не было, если не считать служанок, так что для землянок, очевидно, сделали неслабое исключение.