Но почему, собственно, свежевики обязаны подчиняться? Что у них — права не такие? Или потому только, что в меньшинстве?.. А ведь и не всегда в меньшинстве.

Но даже в летнюю теплынь на любой вагон непременно найдется дяденька или тетенька, производящие деспотическую закупорку. «Ребенок простудится…»

Да что за бред! Кто это сказал, что дети простужаются от свежего ветерка, а не перегрева, дурной пиши, отсутствия нормального воздуха и закалки? Кто постановил, что терпеть зловонную духоту легче и безопаснее, чем терпеть — и не терпеть, а просто принять — не холод даже, а некоторую прохладу, дуновение свежести?..

Дело, думаю, еще в том, что изменение качества воздуха не так быстро и не так явственно ощущается, как изменение температуры. Кожные температурные рецепторы поверхностны и оперативны по действию, а рецепторы свежести воздуха… Вот в чем беда. Их почти нет, этих рецепторов. Мы их не выработали, не успели.

Ведь в те дальние времена, когда развивалась наша чувствительность, качество воздуха под вопросом еще не стояло: менялась температура, влажность, давление, что-то еще, но постоянная свежесть воздуха была гарантирована, нужных ионов и кислорода хватало с избытком. В борьбе за сытость и безопасность мы научились различать в воздухе малейшие физико-химические примеси — запахи; но запах самого воздуха, его физико-химию мы не чувствуем, ибо она принимается организмом за неизменный фон, за постоянную величину.

Вот почему рецептором свежести воздуха может служить только наше самочувствие — состояние наших клеток и органов, крови и мозга. Успеваем порядочно отравиться, а еще не отдаем себе отчета, что же, собственно, происходит. Да и как отдать себе этот отчет, если как раз сами механизмы самоотчета, тончайшие, химически самые хрупкие, чувствительнейшие мозговые структуры отравляются в первую очередь?

Обращали ли вы внимание, как быстро и чудодейственно преображаются горожане на свежем воздухе?

Умиротворяются, добреют, отчасти даже мудреют…

А знаете ли, что от дурного воздуха можно впасть в слабоумие?

Предупреждаю вас, мой читатель, что

ОТ ХРОНИЧЕСКОГО НЕДОСТАТКА СВЕЖЕГО ВОЗДУХА

снижается потенция мужчины и интеллект женщины, не говоря уж о красоте;

происходит множество супружеских и иных конфликтов, которых могло и не быть;

возникает большинство детских болезней, и прежде всего так называемых простуд;

дети делаются нервными, капризными и неуправляемыми, не желают учиться и не усваивают уроков;

не ждите здоровья, ни физического, ни психического, у ребенка, зачатого, выношенного, воспитанного в духоте;

Взрослые становятся раздражительными и мрачными, теряют память и соображение, страдают бессонницей, перестают отличать существенное от несущественного, утрачивают ориентиры внутренних ценностей — так же точно, как на своем уровне глупеет их тело;

молодые люди хиреют, впадают в меланхолию и теряют волю к жизни, люди среднего возраста быстро делаются пожилыми, а пожилые стареют, впадают в маразм и преждевременно умирают.

Заявляю всерьез: лишить человека свежего воздуха — значит казнить его одной из коварнейших казней, значит, попросту душить духотой.

Теперь объясню, почему я, человек общительный, не люблю сборищ в закрытых помещениях, каких бы то ни было. Потому что там душно. Не верю, заранее не верю ни в какую пользу от общения в духоте, соберись за столом хоть созвездие супергениев. Не произведете вы хороших идей удушенными мозгами, будьте спокойны.

Увы, я далек от наивной мысли, будто все вышесказанное сможет хоть на микрон сдвинуть с места заскорузлые мозги ослабоумевшего тепловика. Прочтет, ничего не поймет, проурчит «э» и закроет форточку.

Обращаюсь к вам, братья по разуму. Не дадим себя удушить. Осознаем наконец непреложность своих прав и святость обязанностей. Право на свежий воздух священно, как право на жизнь. Тепловики будут обвинять нас в злостном стремлении переохладить их драгоценные личности, простудить детей, заразить воспалением легких и прочая, будут рычать, скулить и стонать. Будем же и тверды, и гибки. Рычащим — не уступать, скулящих — подбадривать, а уступать только стонущим, действительно зябнущим, с плохими сосудами и нарушенным теплобалансом. Не окно, так хоть пол-окна, не форточка, но полфорточки.

И не ограничимся борьбой за свежий воздух в замкнутых помещениях, поведем наступление на всех загрязнителей атмосферы, производителей духоты и зловония, И давайте же сами, пока мы еще хоть отчасти в своем уме, пользоваться свежим воздухом, покуда он, какой-никакой, еще есть на нашей планете. Ведь открытые форточки или даже распахнутые настежь окна в наших бетонных пещерах — это еще далеко не свежий воздух.

И даже балкон, и открытая веранда деревянного дома — не то, хотя уже лучше. И городская улица, покрытая удушающим асфальтом, — не то.