— Как ты себя чувствуешь? — повторил свой вопрос профессор. Медицинская сестра перевела.

— Спасибо, хорошо, — ответил Джип.

— Он причинил тебе боль, малыш?

— Кто?

— Как — кто? Классон, чёрт возьми!

— Я такого не знаю,

— Что же ты тогда делаешь в его животе? В твои годы я не лазил по чужим желудкам. Тем более иностранцев.

— Клянусь вам, господин профессор, я не виноват.

— Ты не виноват, Классон не виноват, все не виноваты. Кто же виноват? А? Король Швеции? Конная стража?

— Понимаете, я…

— Хватит. Сиди тихо и не шевелись. А мы подумаем, как тебе помочь.

Профессор, что-то сердито бормоча себе под нос, вытащил телеиглу из живота лесоторговца Классона. Больному сразу стало легче.

— Профессор, моё положение очень серьёзно? — робко спросил он.

— Весьма серьёзно.

— Значит, мне придётся сегодня же лечь в больницу.

— Скорее всего, вас, уважаемый, посадят в тюрьму. Съели восьмилетнего мальчика вместе с ботинками, а потом спокойно пришли ко мне на приём. Нет, даром вам это не пройдёт.

— Простите, какого мальчика?

— Вот этого, — сурово сказал профессор и ткнул пациента пальцем в грудь.

— Я здесь! — крикнул Джип. — Весь день тут торчу!

Профессор, ассистент профессора, обе медицинские сестры и лесоторговец Классон повернулись к телевизору и увидели на экране Джипа. Он отчаянно размахивал руками и от бессильной ярости пританцовывал на месте.

— Следовательно, в животе господина Классона был не ты, — глубокомысленно заключил профессор Эрикссон. — Значит, ты обычная помеха?

— Я не помеха, а Джампьеро Бинда. Я живу в Милане и нечаянно упал в свой телевизор.

— Это мой телевизор! — завопил профессор Эрикссон. — И тут не Милан, а Стокгольм. Ты не имеешь никакого права мешать моим опытам. Это преступление, вернее, покушение на…

Вероятно, на голову Джипа обрушились бы и ещё более страшные обвинения, но в этот миг выключили ток и экран погас. Когда снова зажёгся свет, экран был чистым и белым, как заснеженное поле. А Джип исчез, растворился, и от него ни пятнышка, ни даже полоски не осталось.

Лесоторговец Классон так и не понял, с чего вдруг профессор обозвал его людоедом. Сам же профессор до того разозлился, что забыл взять у больного деньги за исследование. Такое за долгие годы случилось с ним впервые.

В подвале старинного немецкого замка, на берегу Рейна, два весьма почтенных господина играли в шахматы. Время от времени они поглядывали на экран телевизора, где подрагивало изображение вешалки.

Но с каких это пор в перерывах между передачами стали показывать вешалку?

Здесь необходимо кое-что объяснить.

Но тут на экране появился молодой человек. Незнакомец подошёл к вешалке, повесил свое пальто и направился в библиотеку.

— Пока ничего любопытного, — сказал профессор Линкен.

— Любопытного пока ничего, — подтвердил инспектор Рехтен. При этом он, как вы, конечно, заметили, слегка переставил слова

И оба уважаемых господина продолжили игру в шахматы. Из груды старинных, пожелтевших книг вылезла мышка, но ни герр профессор, ни герр инспектор не удостоили её даже взглядом. Мышка сконфузилась и снова забилась в щель.

Но вот на экране появились две молодые дамы. Они сняли свои шубки из искусственного меха и повесили на вешалку рядом с другими пальто. Всё" это время профессор Линкен и инспектор Рехтен не спускали с них глаз. Когда обе дамы исчезли с телеэкрана, профессор Линкен сказал:

— Приятные дамы.

— Нет, грациозные, — поправил его инспектор Рехтен. — Но ответа на загадку они не дают.

— Увы, не дают, — заключил профессор Линкен, не слишком уверенно подвинув крайнюю пешку.

И в тот же миг на экране возник Джип.