<…> Будем же искать Господа, и Он Сам поведет нас и научит, и мы сможем познать тайны Божий — насколько человеку познать возможно, не насколько есть в Боге. Наше дело — понять, как рождается человек от Духа (Иоан. 3, 5), как надо противостоять духу злобы и научиться находить помощь от Господа и воинствовать с противоборствующим. Ибо Господь радуется незапятнанной душе человеческой и восхищает в свое Царство тех, кто в благоговении и непорочности приступает к Нему.

<…>

XXIII. Так и в духовном истолкователь слова Божиего и предстоятель душам должен иметь опыт во всех духовных делах, чтобы, являя на опыте действие объясняемых им слов, он всякий раз приносил собою пользу и помощь слушающим. Божия мудрость и христианский путь, и происходящая в верной душе работа благодати свершается с величайшей тщательностью через постепенное возрастание и восхождение, и когда человек сочтет ее законченной, тогда только и надо ему начать еще более внутреннюю работу, потому что в душе свершились таинства Духа и духовные восхождения; и кто часто считает дело завершенным, тот часто должен и начинать. Ведь если это так в здешней жизни, в мирской мудрости, — скажем, мы учимся у начальных учителей, потом у грамматиков, потом у риторов, потом еще и у софистов, наконец у философов, и когда человек пройдет всех учителей, по завершении одной школы начиная другую, тогда начинает при начальниках вершить суд, потом же, с годами отличившись, делается в свою пору и сам начальником и тогда опять же берет себе советника, чтобы не упустить ничего для торжества справедливости, — словом, если в мире сем мы видим такую сложность мудрости и такое ее постепенное восхождение, то тем более неизреченная и безграничная премудрость Божия и христианский путь имеют некую великую сложность и множество ступеней восхождения. И по мере восхождения человек полагает начало каждый раз новым деянием, проникает глубже в духовные таинства и в сокровенные богатства премудрости; и насколько он возрастает в благодати и богатеет в познании Бога, настолько познает умыслы и козни зла, по слову Апостола: "нам не безызвестны его умыслы" (2 Кор. 2, 11).

<…>

XXVI. Сколько языков в мире, сколько мудростей, сколько разумений, сколько художеств, сколько наук и занятий, и трудов, и богатства на земле, а ничто из этого не есть то, в чем нуждаются и чем живут христиане. Есть нечто, взыскуемое ими, что больше неба и всего в нем, и больше земли и благ и добра в ней, и, словом, больше всего видимого блага и добра, ни с чем земным не сравнимое.

…Душа наша должна порываться к исследованию и изысканию этого добра и блага, презирая красоту всякой мирской премудрости и хитроумие языков, и земное вразумение, и славу, и роскошь, и наслаждение, превосходя и превышая все это верою и любовью к единственному и несравненному благу, всем пренебрегая и ничем не будучи связана, но томясь влечением единственно к нему одному.

Макарий Египетский. Новые духовные беседы / Пер. с греч. В. Вениаминова. М., 1990. С. 17–18, 84–95,121–147.

1. В чем суть «детскости», по Клименту и Макарию?

2. Как соотносятся в христианской педагогике духовное и физическое рождения?

3. Сопоставьте сочинения Макария и Августина. Что есть в их системе "ветхий человек"?

4. Какова роль Святого Духа в воспитании?

5. Каков основной путь в педагогике — путь науки или путь откровения?

Среди христианских писателей поздней античности Иоанну Златоусту, бесспорно, принадлежит одно из первых мест. Он был не только блестящим стилистом и талантливым проповедником, но и незаурядной, глубоко думающей и чувствующей личностью, живым воплощением своей противоречивой эпохи, с поразительной отчетливостью и подробностью запечатленной на страницах его произведений. Сочинения Иоанна Златоуста оказали огромное влияние на культуру Византии и Древней Руси, где они пользовались особой популярностью.

Иоанн Златоуст родился около 347 г. в Антиохии (Сирия), одном из наиболее крупных городов Римского Востока, в богатой семье, принадлежавшей к аристократической верхушке городского общества. Отец рано умер, и ребенка воспитывала мать — глубоко верующая христианка. Мальчик получил блестящее философское и риторическое образование (учителем риторики у него был крупнейший ритор того времени, убежденный защитник язычества Либаний, по преданию, высоко оценивавший способности своего христианского ученика), а затем не менее глубокое религиозное образование и воспитание.

Иоанн довольно рано обнаруживает интерес к религиозным проблемам и в 369 г. принимает крещение (в то время даже в христианских семьях было в обычае принимать крещение взрослыми). От ухода в монастырь его удерживают только просьбы матери. Но и оставаясь в городе, он ведет строго монашеский образ жизни, становится учеником одного из живших поблизости от Антиохии христианских аскетов и четыре года проводит в уединении. После смерти матери начинается церковная карьера Иоанна, он отказывается от своего имущества и в 381 г. получает рукоположение в диаконы, а в 386 г. после длительных колебаний принимает сан священника. К этому времени он был уже широко известен как писатель и проповедник. Именно эта известность принесла ему в 397 г. сан константинопольского патриарха. Он сумел завоевать всеобщее признание, но бескомпромиссность в отстаивании религиозных убеждений и церковных установлений скоро привела его к конфликту с могущественными сановниками императорского двора и с самой императрицей. В 403 г. Иоанн Златоуст был низложен со своего поста и отправлен в ссылку. Это распоряжение вызвало народные волнения, вынудившие правительство отменить приказ и возвратить опального патриарха. Однако вскоре конфликт возобновился с новой силой. Иоанн Златоуст был вновь сослан и умер в 407 г. в изгнании, в далекой Колхиде.

Интерес к педагогическим проблемам отличает все творчество Иоанна Златоуста. Он считал воспитание детей в христианском духе важнейшей религиозной заповедью и неизменно уделял этим вопросам большое внимание в своих проповедях.

Златоуст рассматривает воспитание как величайшее из искусств: "Ибо не может быть искусства большего, чем это. Так как что может сравниться с тем, чтобы упорядочить душу и сформировать разум юноши!".

Эта убежденность в чрезвычайно широких возможностях воспитания связана с новым динамическим восприятием человека, утверждавшего в качестве основополагающей истины идею сотворения мира из ничего.

И если античные писатели, как правило, сосредоточивались на образовании (даже у Платона воспитание рассматривается как результат особым образом поставленного образования), то для христианства нравственное и религиозное воспитание оказалось важным само по себе, и Златоуст подробно обсуждает прежде всего вопросы воспитания. При этом его особенно интересуют именно эмоциональные аспекты педагогического воздействия — воспитание чувств и души.

Говоря об этом, Златоуст переосмысливает идею Платона о воспитании граждан как важнейшей предпосылке создания идеального полиса. Для Златоуста не полис уподобляется личности, а личность — полису. Таким образом, каждая личность составляет целый особый мир: индивидуализм и психологизм поздней античности здесь проявляются очень рельефно.