От рецидивов совковости, которые, если уж совсем честно, просто мешают, избавиться не так-то просто. Стремление к непритязательности разорительно, умом мы поняли, а в подкорке тормоза сохранились. Нам нужна не просто машина, а – удобная машина. На Западе принято иметь машину и с ванной. Прихоть? Нет, опять же экономия времени, экономия, которая окупится.

Богатство дает свободу выбора, богатство раскрепощает. Богатство позволяет выбраться из плена обезличенности, иметь то, что отвечает твоим индивидуальным склонностям. Целительно избавление от стандартизации, приходит ощущение себя как личности. Человек растет в собственных глазах, отвергает то, что ему навязывают, имеет то, что хочет. Имеет по труду на свои потребности, которые безграничны.

В нашу задачу не входит сочинение гимна богатству. Жизнь состоит из простых истин, о которых время от времени надо вспоминать. Тем более о тех, которые столько лет от нас скрывали. Во втором издании Большой советской энциклопедии не нашлось места для расшифровки понятия «богатство», скупо говорится лишь об общественном богатстве, т. е. богатстве национальном (т, 5, с. 338). Авторы и составители третьего издания БСЭ слово «богатство» проигнорировали: нечего советскому человеку знать это словцо! Ничего удивительного, их в том винить нельзя: они расшифровывали лишь то, что осталось после фильтров Старой площади – Агитпропа ЦК.

Сто лет назад подход был иным: обращать внимание читателя на наиважнейшее. Забыть о таком слове, как «богатство», они посчитали бы ниже своего достоинства. (Они – это авторы и составители словаря Брокгауза и Эфрона – т. 7, 1891 г., с. 145-147.) Они определили термин «богатство» по Адаму Смиту и Риккардо как «совокупность предметов, служащих к удовлетворению человеческих потребностей и находящихся в обладании отдельного лица (отдельное лицо – в перечне на первом месте! – Авт.), группы лиц или целого народа... Но русскому языку... свойственно употребление слова «богатство» в смысле значительного имущества, – значительного как по сравнению с суммой потребностей обладателя, так и по сравнению с имуществом других лиц. Мы называем богатым человека, который может хорошо питаться, одеваться и помещаться (помещение – жилье – Авт.), может удовлетворять всем требованиям комфорта и роскоши, не уменьшая своего состояния, и при том без значительного труда со своей стороны». Последнее утверждение продиктовано тем, что тогда было много и наследственных состояний, поэтому и не требовалось «значительного труда» со своей стороны.

«Так как образ жизни и потребности людей изменчивы, то лицо, которое слывет за богача в провинциальном городе, может в столице считаться лишь человеком среднего достатка». Наблюдение столетней давности справедливо и для наших дней. Уже тогда было вычислено, что при определении богатства «следует различать точку зрения отдельного человека и целого народа. Для целой нации богатством являются лишь такие предметы, которые сами по себе служат для какой-либо пользы или удовольствия; у отдельного же человека богатство могут составлять, кроме того, и те требования, какие он имеет по отношению к другим лицам, например, долговые обязательства других лиц, акции, указывающие на участие в каком-нибудь предприятии, государственные фонды и другие процентные бумаги. Когда мы желаем вычислить богатство отдельного лица, например, при определении наследства, то включаем и все подобные требования; между тем, с точки зрения общенародной, они не составляют и не могут составлять богатства: увеличивая имущество одного человека, эти требования уменьшают достояние другого и, следовательно, не производят никакой перемены в сумме всего народного богатства. Если бы государство нашло возможным уничтожить эти взаимные обязательства или отсрочить их на известное время, то имущество отдельного человека могло бы потерпеть от того ущерб, но сумма богатства целого народа не испытала бы никакого изменения».

Прочитав этот абзац, мы, не сговариваясь, застонали от восхищения и зависти к деловым людям конца прошлого века: они были надежно защищены могучим государственным механизмом, стоявшим на страже личного богатства, сиречь, частной собственности. Говорится лишь предположительно о возможности государства нанести ущерб имущественному положению богатого человека, вопрос рассматривается сугубо теоретически. Государство всячески охраняло личное богатство как составную часть богатства общенародного, независимо от величины: огромные валуны, каменья и песчинки составляют, вместе взятые, гору. Защита любой законно приобретенной собственности способствовала росту богатства как личного, так и общенародного. Срабатывала Система, абсолютно независимая от прихоти отдельных лиц, была стабильность. Цари меняли тактику, не затрагивая стратегии, их слово было сродни алмазу по твердости.

История России не помнит случаев, чтобы монарх, сказав: «Возврата к старому не будет», – повернул в обратном направлении. У нас на слуху широковещательные заверения правителей образца 1985 года о том, что возврата к старому разгулу пьянства не будет. Через три-четыре года все вернулось на круги своя, никто не застрелился, не выдержав позора от бесчестья, никто даже в отставку не попросился.

Народ отнесся к этому с олимпийским спокойствием: обманом больше, обманом меньше – какая разница? Цари же были ЦАРЯМИ, предпринимательство жило при них как у Христа за пазухой. Был у него и предмет для подражания – за океаном, Новый Свет, уже тогда знавший о себе все.

В 1880 году народное богатство Северо-Американских Штатов оценивалось в 43 642 млн. долларов. В него главным образом входили:

фермы 10 197 млн. долл.;

жилые здания и промышленное

недвижимое имущество 9 881 млн. долл.;

железные дороги с обзаведением 5 536 млн. долл.;

движимое имущество жилых домов,

как-то: картины, книги, домашние запасы, топливо и пр. 5 000 млн. долл.;

скот, земледельческие орудия и машины 2 406 млн. долл.;

запасы земледельческих и мануфактурных продуктов (три четверти ежегодного производства и заграничного ввоза)

6170 млн. долл.;

телеграфы, суда и каналы 419 млн. долл.;

недвижимое имущество, изъятое

от обложения (церкви, школы, обществ. здания) 2 000 млн. долл.;

наличные деньги 612 млн. долл.;

разное 619 млн. долл.

За тридцать лет, с 1850 по 1880, население Штатов выросло на 115%, а народное богатство – на 512%. Средняя сумма богатства, приходящаяся на одного человека, равнялась: в 1850 году – 308 долл., в 1860 – 510 долл., в 1870 – 777, в 1880 – 870 долларов, или 1153 рубля металлических.