— Кипрас! — узнал его шофер.

Это был, в самом деле, Кипрас. Он очнулся минут десять назад. С трудом, еле дыша пробитыми собственными ребрами легкими, он спустился вниз и вышел на дорогу.

— Гони! — крикнул Сократос, понимая, что только скорость может сейчас его спасти. Они сбили раненного вышибалу, отлетевшего далеко в сторону, и помчались дальше.

Вверху, на горе, Георгий зарычал от злости, подхватил пулемет, и помчался, но не вниз, а вверх, в горы. Родные горы он знал гораздо лучше бандитов. Так что, когда машина отъехала уже на несколько поворотов, и Сократос радостно поцеловал свой любимый перстень, им вдогонку опять застучал пулемет. Шофер резко вскрикнул от боли, и начал заваливаться на Сократоса. Тот одной рукой перехватил руль, второй придержал раненого. Затем, изловчившись, он сумел открыть дверь, и, на полном ходу, выкинул водителя на обочину. Вскоре выстрелы перестали греметь, и бандит окончательно решил, что все для него кончилось. Он снова поцеловал свой талисман. Он не знал, что впереди есть еще одна засада, самая несерьезная из всех тех, в которые ему пришлось сегодня попадать.

Янгелос Папандреу был вооружен скромным револьвером Смит-Вессон калибра девять миллиметров. Со стволом в семь сантиметров тот мог убить человека метров на пятьдесят, не больше. Но, когда следователь рассмотрел, что за рулем промчавшегося мимо, безнадежно продырявленного «Порше» сидит никто иной, как Сократос Михаилидис, он не медлили ни секунды. Выскочив на дорогу, он поднял револьвер и старательно выпустил вслед машине все шесть патронов. В Сократоса, он, конечно, не попал, но зато одна из его пуль чисто случайно пробила одну из трубок тормозной магистрали. Так что, на очередном повороте, нажав на педаль тормоза, грек внезапно почувствовал, что тяжелая машина очень плохо тормозит. Ему пришлось сбросить скорость. Сократос нервно оглянулся, заметил где-то далеко, за бесконечными поворотами серпантина, огни фар. Он усмехнулся — погоня была слишком далеко. Но, снова взглянув на дорогу, он нервно вскрикнул, и, крутанув руль вправо, нажал на педаль тормоза. Старая, французская «Симка», промчалась мимо, они избежали столкновения, но как ни жал Сократос на тормоза, машину все же вынесло с дороги, она подпрыгнула, и, с грохотом ударившись днищем о камни, автомобиль остановился. Мотор работал, но машина не двигалась с места, а впереди была какая-то странная чернота, которую никак не могли рассеять огни фар. Сначала Сократос ничего не понял. Он выключил зажигание, и потянулся вперед, чтобы рассмотреть, что за ерунда у него впереди по курсу. Но машина вдруг плавно качнулась вперед, и в поле зрения Михаилидиса появилось целое море огней. Он вдруг понял, что его машина висит на самом краю обрыва, и внизу, под ним, целый город, Ларнак. Он откинулся на спинку кресла, машина качнулась обратно, и огни исчезли. Сократос хотел перелезть на заднее сиденье, но машина снова угрожающе наклонилась вперед. Он был в ловушке. Михаилидис застыл, мозг его торопливо искал выход, из создавшегося положения, и не находил. Тут сзади зашелестели шаги, и дребезжащий голос произнес: — Вы живы, сын мой?

Сократос покосился в зеркало заднего вида. Это был священник, водитель той самой «Симки». Он даже вспомнил, что он знает его. Тот делил один приход с покойным отцом Василисом.

— Жив я, жив! — стараясь говорить спокойно, ответил он. — Святой отец, помогите мне, подержите машину, пока я из нее не выберусь.

Между тем и святой отец присматривался к водителю, попавшему из-за него в такую странную ситуацию. Этот голос и эту волосатую голову он уже явно где-то видел. Тем более его неприятно поразила серьга в ухе этого учтивого джентльмена. Он начал что-то припоминать, а потом задал вопрос в лоб: — Скажите, сын мой, а вы случайно, не Сократос Михаилидис?

— Да, это я, я!

— То-то, мне показался знакомым этот голос, — печально заметил священник. — Вы же не раз приезжали в нашу церковь, и так часто ругались с моим покойным напарником.

— Да, ну и что? Это было в прошлом, и при чем тут это? Я же прошу помощи, а не ругаюсь с вами.

Отец Лука вздохнул.

— Да, это верно. Только вот мне кажется, что это вы убили моего старого друга отца Василиса. Скажите мне правду.

— Господи, зачем вам это надо?! — Начал злиться Сократос. — Обопритесь о багажник, и все! Я вылезу, а потом поговорим.

— Ну, я не уверен, что тогда вы скажите правду. Так это вы убили моего друга?

Сократос нервничал. Он знал, что скоро его догонит беспощадная погоня. И он решился сказать именно правду.

— Ну, я, я! Я его убил! Теперь ты доволен?!

— Да, сын мой, я доволен. Истина дороже всего.

— Теперь ты должен оказать мне помощь, ты ведь слуга божий?

— Да это верно, я слуга божий. И Бог говорит нам: "Если меня ударили по правой щеке, подставь левую".

"Вылезу, пристрелю его, и возьму его машину", — решил Сократос.

— Вот именно! Так что быстрее помогите мне! — поторопил он.

Но поп продолжал витийствовать.

— Но Господь сказал и такую фразу: "Да не узнает твоя правая рука, что делает левая".

— Ты к чему-то это? — насторожился Сократос. Но священник уже поддел левой рукой багажник машины вверх, при этом правой он непрерывно крестился. Автомобиль качнулся вперед. На переднем сиденье Михаилидис вжался в свиную кожу сиденья своего «Порше» и заорал от страха. Машина секунду простояла в таком состоянии, затем тело убитого Костаса покатилось вперед, а потом автомобиль с грохотом, взметнув пыль и вызвав целый камнепад, провалился в пропасть.

Когда, через пару минут, к этому месту приехали сначала «Опель» Папандреу, а потом и «Джип» Астафьева, священник все так же стоял на краю обрыва, и молился. Янгелос, Юрий и Ольга, выбравшись из машины, подошли, и посмотрели вниз, на горящие обломки машины. Священник явно их всех узнал.

— Бедный Сократос! — вздохнул он. — Вы тоже пришли помолиться за его душу? Он жил грешником, и перед смертью так и не пришел к богу. Гореть ему вечно в адском пламени.

А потом тихо пробормотал себе под нос:

— И мне тоже.

Юрий, Ольга и парочка соединившихся влюбленных: Мишка и Светлана, прибыли на виллу только под утро. Не успели они подняться на крыльцо, как снова загудели двигатели ворот, и во двор въехал кортеж Батова. Юрия удивило то, что машин было всего две. Он и Ольга остановились, ожидая увидеть "хозяев этой жизни", Мишка же со своей подругой, все это время мало обращавших внимание на всю стрельбу и суматоху вокруг них, а наперегонки чирикавшие друг с другом, проследовали дальше. Открылись дверцы «Мерседеса», и первой на свет появились Юлька, пьяная до изумления. Елене приходилось поддерживать ее под руки, чтобы она не падала. На помощь Зубрилиной пришел один из охранников, и вдвоем они буквально поволокли тело супруги Золотого короля в апартаменты.