Успокоившаяся и переполняемая любовью к мужу, Брук вложила все чувства в поцелуй, обвив руками его шею и прижав к себе. Он ответил с нескрываемой страстью и пылом, от которого у нее просто перехватило дыхание. Ощутив, как велико его желание, она испытала истинное удовольствие.

Лео хотел закончить поцелуй, но Брук не отпустила его. И только почувствовав сильное головокружение, она наконец разняла объятия.

– Вижу, тебе нравится меня дразнить, маленькая плутовка, – протянул он, повернул ее и прижал к дверце машины.

– Ты заслужил страдания за то, что заставил меня мучиться и переживать, – выдохнула Брук. – И я желаю, чтобы твои страдания продлились до среды.

– Вот как? – Привычным жестом он расстегнул ее пиджак и пробежал пальцами по мягкой кашемировой кофточке, задержавшись на груди, которая тотчас же стала тверже. Его рука скользнула под кофточку, а Брук уже трепетала от переполнявшего ее желания.

– Лео, – только и смогла вымолвить она, то ли возражая против его прикосновений, то ли умоляя не останавливаться.

– Что, любовь моя? – удивился он, продолжая ласкать ее грудь.

– Я… я…

Внезапно Лео убрал руки, опустил кофточку вниз и застегнул пиджак, прежде чем она опомнилась.

– И я желаю, чтобы ты ждала и мучилась, – прошептал он, наклонился и поцеловал ее ловящие воздух губы. – Я хочу, чтобы ты так сильно воспылала страстью к вечеру среды, что тебе не нужно было бы изображать удовольствие. Между нами больше не будет никаких секретов, моя милая жена. И уж конечно, никакого притворства. С этого дня все должно быть настоящим, более искренним, чем когда-либо, и в постели, и вне ее. Даю тебе честное слово.

Лео улыбнулся жене, в его глазах блеснули лукавые огоньки.

– Как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата, – продолжил он. – Мне бы очень хотелось запечатлеть твое изумленное выражение лица. Невероятное сочетание шока и чувственности. Боюсь, ожидание среды покажется нам самой страшной пыткой. Но мы выдержим, правда? Ожидание только улучшит то, что должно произойти. – Лео наклонился и поцеловал онемевшую от удивления Брук. – А теперь давай-ка достанем кота из машины и вернем его домой, прежде чем наши маленькие мучители проснутся.

Брук моргнула и с удивлением посмотрела на то, как спокойно муж берет клетку Пушка с заднего сиденья и идет по дорожке к входной двери. Она поспешила за ним, еще не опомнившись от произошедшего.

Лео шел уверенным шагом, деловито помахивая свободной рукой. И кажется, очень гордился собой. Брук поняла, что страдать в ожидании среды будет именно она. Ведь ей даже не на что отвлечься, в то время как у мужа есть работа. К тому же у него была замечательная способность: засыпать, как только дотронется головой до подушки. Спал Лео крепко и спокойно, никогда не крутился и не ворочался с боку на бок.

А вот Брук… она станет целыми днями думать о нем. Да и ночами тоже.

Все должно стать настоящим – так он сказал. Более искренним, чем когда-либо прежде.

Интересно, что именно Лео имел в виду? За годы семейной жизни они перепробовали все известные ей способы. Хотя, с другой стороны, он никогда раньше не ласкал так ее грудь. Впрочем, рассудила она, наверняка существуют тысячи хитростей и нюансов, которых мы еще не знаем. По сравнению с Лео в вопросах любви я, скорее всего, абсолютное дитя.

Ему сравнялось тридцать два, когда они познакомились. Красивый, искушенный в житейских делах, преуспевающий мужчина, он много путешествовал и имел нешуточный сексуальный опыт. То, что он не притронулся к Франческе, не означало, что другие женщины не падали в его объятия. А вот она… она встречалась с несколькими молодыми людьми, у которых на словах все получалось лучше, чем на деле.

Вот почему он показался ей ураганом в постели. Лео делал такое и побуждал к такому, от чего у нее тогда захватывало дух. А вдруг он может дать ей гораздо больше?

Брук издала сдавленный стон, чем обеспокоила мужа, который остановился и оглянулся.

– Что на этот раз?

– Разве я что-то сказала?

– Да. Я точно что-то слышал.

– Не было ничего. Ничего!

– Мне кажется, мы договорились: больше никаких секретов! – возмутился Лео.

– Подожди до среды, – напомнила ему жена, нервно улыбнувшись.

Уголки его губ слегка дрогнули.

– Хорошо. Даю тебе отсрочку. Но в среду ты выложишь все, что таится в твоей удивительной голове. Ты раскроешь передо мной душу, Брук, еще до наступления четверга.