Шрифт:
Успешным был октябрь 1941 года для Рейха и на других участках Восточного фронта. 16 октября румыны при помощи немцев взяли Одессу. 11-я армия Манштейна прорвалась через Перекоп в Крым. 1-я танковая армия Клейста своим правым флангом вышла на северо-западные подступы к Ростову, в район Миуса, а левым флангом — к донбасской Горловке. 16-я армия заняла Харьков и Белгород. 48-й моторизованный корпус группы армий «Центр» вошёл в Курск. 16 октября группа армий «Север» нанесла удар в сторону Тихвина, за три недели продвинувшись на 120 километров и 8 ноября заняв Тихвин.
На московском направлении группа армий «Центр» продвинулась на 230–250 километров, выйдя на подступы к Москве.
19 октября 1941 года в Москве было объявлено осадное положение.
Гальдер всё ещё доволен… 8 октября 1941 года он перечисляет те воздушные силы, которые «после окончания операций намечено оставить на Востоке», но уже 9 октября 1941 года в его дневнике появляется — нет, даже не тучка, а так — небольшое облачко забот: «Давление противника на западный фланг танковой группы Гудериана все время усиливается…»
Проходит месяц — какой месяц! — и 11 ноября 1941 года, на 143-й день войны, Гальдер записывает:
«Противник предпринимает мощные атаки против танковой армии Гудериана. Обстановка не вполне ясная… Видимо, небольшой мороз».
Комментарием к предыдущему рассказу я возьму цитату из Гудериана об октябрьских боях:
«…в районе действий 24-го танкового корпуса у Мценска… развернулись ожесточенные бои местного (не совсем, как оказалось в итоге, так. — С.К.) значения, в которые втянулась 4-я танковая дивизия, однако из-за распутицы она не могла получить достаточной поддержки. В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику…»
Замечу, что распутица не помешала, как видим, нашим наступательным действиям, но сковала — по заявлению Гудериана — его войска. Что ж, армия, рассчитывающая воевать лишь в тепличных условиях, рано или поздно объективно обречена на провал и не имеет права оправдываться «плохой погодой»!
В Москве в середине октября 1941 года обыватели впадали в панику, а советские воины в это время под Орлом постепенно создавали условия для решительного перелома в ходе войны. И 15 ноября 1941 года, на 147-й день войны, в дневнике Гальдера появляется ещё одна, ранее невозможная для хозяина дневника, запись:
«…Получено донесение: «Противник отходит!» Это что-то новое! Между тем противник ведет энергичные контратаки на фронте 4-й армии (где начальником штаба был, к слову, генерал Блюментрит. — С.К.)…»
Итак, на 147-й день «блицкрига» начальника Генерального штаба Сухопутных сил Рейха уже удивляют (!) сообщения с фронта об отходе советских войск… Но дальше — больше!
17 ноября 1941 года, 149-й день войны:
«…Командование 4-й армии докладывает, что вследствие больших успехов, достигнутых противником на её правом фланге, оно вынуждено ввести в бой резервы, предназначавшиеся для намеченного на завтра наступления. В общем, перейти в наступление в районе между Москвой и Окой они не могут…»
18 ноября 1941 года, 150-й день войны:
«Совещание у главкома. Он очень недоволен тем, что все больше исчезают шансы на быстрое приближение к Москве. Это не зависит от его желания! <…>
…фельдмаршал фон Бок, как и мы, считает, что в настоящий момент обе стороны напрягают свои последние силы и что верх возьмет тот, кто проявит большее упорство…»
Тут немцы были правы, но Гальдер ошибался, что мы, как и немцы, к концу ноября уже не имели резервов.
Мы их имели!
И уже наступали — пока, правда, под Ростовом.
21 ноября 1941 года Гальдер начал записи как раз с Ростова:
«Наши войска овладели Ростовом. Севернее Ростова идут тяжелые бои с численно превосходящим противником, который, действуя, по-видимому, под умелым руководством (это, к сведению Марка Солонина, — о маршале Тимошенко. — С.К.), ведет наступление в плотных боевых порядках несколькими группами, по 2–3 дивизии в каждой. Особой опасности для наших войск пока не существует (но вскоре она возникнет, и Ростов будет отбит! — С.К.)».
А на московском направлении всё еще наступал вермахт, но чего это ему стоило, говорит запись беседы Гальдера с полковником Цейцлером 1 декабря 1941 года:
«О состоянии и положении отдельных дивизий. Численность этих дивизий очень незначительна. Командир 13-й танковой дивизии и один из наиболее способных командиров полков страдают полным расстройством нервной системы…»
2 декабря 1941 года Гальдер облегчённо вздыхает:
«Наступление под Тулой развивается успешно… Общий вывод: сопротивление противника достигло своей кульминационной точки. В его распоряжении нет больше никаких новых сил»…