С одной стороны, Иваны и Марии прилагали огромные творческие усилия… Одни — для того, чтобы как можно быстрее в условиях очевидного исторического цейтнота построить могучую индустриальную державу, способную надёжно защитить себя современным оружием в современной войне… Другие — для того, чтобы как можно скорее и лучше освоить владение этим оружием.

С другой стороны, ваньки и маньки жили ни шатко ни валко. Ваньки, отработав смену или откомандовав своё на плацу, спокойно покупали «бублички» и посиживали со своими «Машами» у теле… пардон, самовара.

В Европе уже не то что пахло порохом, там уже вовсю пахло пороховым дымом, а ваньки всё ещё жили по законам безмятежно мирного времени.

И тут неожиданно — для ваньков — грянула военная гроза 1941 года.

И произошла катастрофа — как некий итог той вековой мерзости, которую накопила в себе старая Расея и которую просто не успела вычистить из народной души новая Россия.

К войне был не готов, начальный период войны проиграл народишко Ванек и Манек, наиболее ярким представителем которых стал в среде военных генерал армии Павлов, а в гражданской среде — Никита Хрущёв.

А многомиллионный народ Иванов и Марий во главе со Сталиным с первого дня войны принял на себя её груз и нёс его, нёс… Он сразу повзрослел и посуровел, этот народ, он сразу неизмеримо прибавил в численности. И оставшимся нескольким миллионам ванек и манек тоже пришлось — куда денешься — нести и нести груз войны все военные годы.

У Константина Ваншенкина — поэта очень неровного и неоднозначного есть тем не менее прекрасное стихотворение, которое начинается так:

И этот трус «притворялся» храбрым так долго, что постепенно стал и впрямь кем-то вроде храбреца… Далее Ваншенкин пишет: «О, если бы однажды и подлец навеки притворился благородным», а заканчивает так: «Во всём другом естественность ценя, приветствую подобное притворство!»

Великая Отечественная война стала настолько великим испытанием для народа, она настолько переворачивала душу и стольких природных трусов вынудила идти в бой, под пули, она дала такие массовые примеры жертвенности и героизма, что очистила и благородно переродила души миллионов людей. И, несмотря на гибель на той войне миллионов Иванов и Марий, как и сотен тысяч — вечная слава и им! — бывших ваньков, народ Иванов и Марий в ходе войны получил мощную прибавку. Хотя народишко ванек полностью, увы, не исчез даже после всех народных бедствий и народных подвигов.

Но к 1945 году великий народ Иванов пришёл в Берлин, водрузил над ним Знамя Победы и вознёс на гранитный постамент бессмертного бронзового Ивана Безымянновеликого, взявшего в руки меч 22 июня 1941 года и опустившего его лишь 9 мая 1945 года.

И так же, как к началу сороковых годов XX века стала понятна великая преобразующая и созидательная сила социализма в деле сельского хозяйства, так к самой середине сороковых годов стала ясна великая жизненная сила социализма, позволившая России пережить военную катастрофу лета 1941 года и переломить ход войны в пользу России.

Вот как я объясняю происшедшее летом 1941 года и то, почему катастрофа 1941 года не стала для России финальной, а оказалась в общей истории Великой Отечественной войны лишь трагическим эпизодом.

«Так-то оно так, — может сказать на всё это кто-то из читателей. — Но как те давние события связаны с современностью и связаны ли они с ней вообще — напрямую?»

Точный ответ здесь однозначен: «Безусловно, связаны, да ещё и как!» Сейчас я приведу цитату-загадку, где некоторые слова пока выпущены, и пусть читатель попробует отгадать — когда и где это происходило… Итак:

На первый взгляд это может показаться откровенным признанием некого эксперта какого-нибудь Бильдербергского клуба или чего-то в этом роде, сделанным в неком «эксклюзивном» интервью в начале XXI века. Однако вот полный, без купюр, текст (ранее выпущенные слова, заменённые отточиями в фигурных скобках, выделены мной. — С.К.):