«Вечерний Звон», как самая умная, ломанулась к телефону в участок накапать, значит-ца: "Сержант Вислозуб, у нас тут неприятности в "Козырной Свинке", приезжайте поскорее! Вы ж меня знаете, я зря пургу гнать не буду!"

А Сезерлойд так и не врубился, что ему пиздец пришел и орет как резаный:

— Ты, блин, какашка черная, тебе, блин, кто позволил ссать на моих клиентов!

— Ниче, ниче, все нормально! — пропищал Джонни Пед, обтекающий и счастливый. А тут и окно вылетело, и в провал Адольф Адольфович влетел, и другое окно вылетело к чертовой матери. Эль Гомисидро один из своих ножичков бросил и ладошку Сезерлойда к стене пришпилил как бабочку в гербарии или вроде того. Сезерлойд, конечно, арию запел, словно Повар-отти на повороте величайший самый.

И главное слово, конечно же, а кто тут еще главный, произнес Гомез Гитлер:

— Де-е-евчо-о-онки, — звонко так, по-мексикански, с душой рявкнул, что Джемма Троллоп враз обоссалась, аж из туфелек потекло, — снимайте трусы, знакомиться будем.

Сержант Вислозуб только-только присел отдохнуть у себя в родном, благоухающим домашним уютом участке. О-ой! Кайфец! Отправил констебля Бумсбумса топтаться по делам нескольких незначительных правонарушений, а сам релаксирует, оу-у! Поставил дисочек со свежим порно из "Приватного Анального Безумия" и собрался ублажить себя ласковой ладошкой.

Но дз-дзынь-дзынь.

"Пизда, блин, — онаносеанс, у-упс, и закончил, но не кончил. — Сержант засунул болт под форму и вздохнул. — Хоть ты тресни, только сядешь подрочить и звонят, звонят, проклятые". Вислозуб треснул из большого стакана виски «Сто волынщиков» и снял трубку.

— Да, да, милая, щас буду — звонила «Вечерний Звон» и надо было ехать. Странно, что она даже не сказала ни спасибо, ни до свидания, обычно такая вежливая девочка?! Он вытащил японскую педофилию из DVD-проигрывателя, зашнуровал ботинки и выдал резюме:

— Отдых мой пиздой возгаркнулся. Конечно там бухарики какие-нибудь, лорды Веллингтоны, а может пара залетных из Беллидингтона злоебучих буянят, пять минут на протокол и все. Закончу там, а потом вернусь и кончу здесь.

И вдруг в штанах у него как зашипит «ви-и-и», всякий знает че бывает, когда недодрочишь. Там в дивидюхе такую целочку черти на части рвут, ух! И главное: сержант Вислозуб вспомнил русскую песенку, которую в детстве пел ему отец, ветеран Второй Мировой, ходивший с конвоями в Мурманск.

— Дедушка Ленин умер, а дело его живет.

Лучше бы было наоборот.

И тоже решил поступить наоборот. Кончить здесь, а потом рвануть в "Козырную свинку". Оно, конечно, не совсем по уставу патрульно-постовой службы, но слаб человек и не только у легавых голова привязана к головке. И совместными англо-японскими усилиями были смазаны пять мусорских пальчиков, ублаживших двадцать первый палец фараона. Разумом он понимал, что поступает неправильно, но с тех пор как миссис Вислозуб покинула этот мир, у всякого мужчины могут возникнуть интимные потребности, это надо понимать.

— Ну и че дальше-то, — сержант Вислозуб малость осоловел от кайфа, — надо тащиться в «Козырную свинку», бля-я-я, — пятно на ковре осталось и Вислозуб сам весь взмок, оттирая малафью мокрой тряпкой.

— Блин, всю херню надо собрать, — ворчал жирняга пенсионного возраста.

— Ни дубинки, блядь, у меня, ни пистолета нет, ни хуя, — причитал старый мусор, — одна херня, мать твою, велосипед чертов и все.

Дивидюху он аккуратно вытащил из плейера, засунул в коробку, а ее в дальний угол сейфа, чтобы не дай Бог никому не попалась она на глаза.

Короче, он собирался абсолютно неторопливо. Не спешил, блин, сержант Вислозуб служить и защищать.

Ну и пидарас же ты, сержант, ебнутый на всю голову, чтоб ты в Ад провалился к чертям собачьим!

— О-о-отт, гниды, о-о-о-т, пидарасы вонючие, волки позорные, твари ползучие, сволота! — орал благим матом Сезерлойд, пришпиленный прекрасным серебряным ножичком Эль Гомисдрос из Мадрида.

— Не мешай нам заниматься своим делом, — флегматичным тоном попросил его Базука Безер, известный на весь Лидс насильник и убийца, изящно щелкнул зиппой об штаны и аккуратненько поджег седую бороду Сезерлойда, которая сразу же занялась смердящим факелом.

Старик завизжал как хряк в процессе кастрации.

— Мои барабанная перепонка есть лопнуть от вопли этот старый свинья! — недовольный Адольф Адольфович вытащил Глок 18 и разрядил его всей обоймой в башку бармена. Э-э-эх, не стреляйте в пианиста, играет ведь, как может. Был похож старик на сказочного Санта Клауса, а теперь мозги то летят и летят во все стороны, будто арбуз лопнул от счастья! Красота! Веселится и ликует вся маниакальная честная «Говностая Сатаны».