Подобные ограничения показались сестрам очень странными.

Фиби стала присматриваться к одежде проходивших мимо мужчин. Они совсем не носили жилетов. У пиджаков не было ватных плеч, а у брюк — отворотов. Видимо, каждый должен был заплатить свою лепту.

Фиби остановилась и стала разглядывать свои волосы в зеркальной витрине.

— Ты что, собираешься стричься? — испугалась Пайпер, хватая ее за руку. — Но ты так прекрасно выглядишь!

Вскоре они поравнялись с старинным зданием.

— Это Швабская Аптека, — объяснила Пайпер, просияв. — Лео без конца твердил о ней. Здесь собирались актеры, писатели и музыканты. Они часто устраивали шумные посиделки с бесплатным угощением.

Фиби заметила объявление в витрине:

— Им нужны работники на кухню!

— Замечательно! — воскликнула Пайпер. — Я так соскучилась по поварской работе!

— Смотри и улыбайся, — Пайпер потащила сестру за собой. Они преодолели вращающиеся двери, ведущие в кухню, постучались и вошли.

Фиби поискала глазами меню, но не нашла его. Потом увидела грифельную доску, висевшую позади прилавка. Ее взгляд случайно упал на двух женщин, сидевших за столиком. Они были одеты, словно черно-рабочие на фабрике, но при этом густо накрашены.

Кошмар!

— Я не собираюсь отказываться от своих обязанностей, — оживленно говорила одна из них. — Конечно, после того, как Джо ушел на фронт, в доме стало пустовато, особенно по ночам. Но, заняв его место в Ассамблее, я почувствовала, что вношу свою лепту в общее дело!

Ее соседка рассмеялась:

— Представляешь, что самое забавное?! У меня потребовали диплом о высшем образовании. Как будто у меня его не может быть!

— Да, они даже не могут придумать разумных отговорок. Их заботят лишь собственные теплые места. Но если ты можешь дышать, то можешь и работать.

«Прекрасно, — подумала Фиби, — услышав все это. — Значит, для меня будет несложно устроиться. Итак, работа на фабрике и участие в Ассамблее. Может, и не получится. Но есть лишь один способ это выяснить».

Еще две женщины стояли возле стойки и, качая головами, оглядывали полупустые полки. На голове у одной красовалась шляпа с цветами, а руки другой покрывали перчатки, достающие до локтя. Эти дамы уж точно не работали на фабрике.

Фиби невольно стала подслушивать и их разговор.

— Вначале у нас со Стенли все было нормально. Когда мы поженились в тридцать седьмом, у нас были деньги, чтобы прожигать их. А что делать теперь? Я понимаю: повышение цен, однако нормирование продуктов — это уже слишком! И никто не смеет даже слова сказать!

— Знаю. Но ведь ты же не хочешь лишить продовольствия наших солдат?

— Нет, кончено! Я все понимаю и согласна с этим…

— …но это вовсе не значит, что я не должна жаловаться, — сказали обе хором и дружно рассмеялись.

— Кхм! — услышала Фиби за спиной и поспешно обернулась. Она увидела дородную старуху, кажется официантку.

— Что вы хотите? — спросила та.

— Я хочу кофе. Растворимый кофе.

— А что это такое?

Фиби только теперь сообразила, что проговорилась. Ведь она была в чужом времени. Кончено, здесь все было другим, но чтобы до таких мелочей! Неужели в сорок втором году не было растворимого кофе? Ну да ладно…

— Ну хоть какой-нибудь кофе есть?

— Есть. Значит, принести?

Фиби решила быть осторожной, но все же сказала:

— Если можно, с пониженным содержанием кофеина.

Официантка оскалилась и провела рукой по лбу, будто бы вытирая пот:

— Вы не здешняя, верно?

Фиби молча пожала плечами.

Официантка вскоре вернулась с чашкой кофе.

— Еще что-нибудь?

— Пока ничего, — ответила Фиби, но тут же передумала: — Пожалуй, сливок и сахара.

— Сливки есть, а сахара нету. Я всем говорю, чтобы поискали его в другом месте. У нас тоже нормирование продуктов. Могу принести булочек. Для этого не нужны красные точки.

— Ясно. — Фиби улыбнулась как можно шире, от чего вид у нее стал совершенно идиотским. Она не понимала, о чем речь. — Ладно.

Официантка снова ушла. Фиби стала потягивать свой кофе, на удивление ароматный.

В помещении было около дюжины человек, и среди них четверо ребят, оживленно обсуждавших историю боксера и любовницы гангстера. То и дело звучали имена «Раньйон» и «Фитц». Фиби не обращала на них особого внимания. Ее взгляд приковал медальон на длинной цепочке, висевший на шее у хрупкой молодой брюнетки. Она глядела куда угодно, только не в сторону Фиби, и нервно поигрывала своим медальоном. Солнце ярко озаряло ее лицо, в больших глазах блестели искорки. Ее длинные, вьющиеся от природы во-лосы были собранны сзади заколкой в виде бабочки. Длинные точеные пальцы барабанили по столу не касаясь лежавшего на блюдце бутерброда с сыром. На ней было одно из самых красивых платьев, какое только видела Фиби.