– Кто такой? – прозвучал грозный голос, и у Тильта в голове тут же возник образ могучего стража, охраняющего городские ворота. Был этот образ бородат и непомерно широкоплеч. В одной руке он держал массивную алебарду, в другой – блистающий круглый щит.

– Из Печевиц я. Фестилом меня кличут, – ответил Ферб. В голосе его слышались смиренное почтение и подобострастие. Тильт поразился перемене, случившейся с разбойником, и лишь через секунду понял, что тот дурачится, словно ярмарочный шут.

– Куда едешь?

– Так рыбак же я. За сетями еду. Старые сети уже ни на что не годны, рвутся, что паутина, а я слышал, лучших сетей, чем у вас здесь, никто не плетет, вот и решил, что надо мне…

– Что это там рядом с тобой?

– Это? Так самострел же! Я было хотел пистоль купить, да дороговато оказалось, и напугали меня, что он сам пальнуть может, если не так что делать. Вот и решил я тогда самострел взять. Сами знаете, дороги сейчас опасные, а мне ведь из самых Печевиц ехать, вот я и надумал, значит, на всякий случай…

– Ладно, проезжай! Тильт выдохнул. Закричать? Задергаться?

Сколько там стражников? Может, успеют схватить бандита? Услышат шум, увидят, как смиренный рыбак ловко подхватывает арбалет, может, и меч заметят, сообразят, что к чему, накинутся…

Ну а если нет?

Если не успеют?

– Давай быстрее, Фестил из Печевиц! Не загораживай ворота!

– Конечно, господин, конечно. Извиняйте, замешкался.

Фургон дернулся. Зацокали копыта. Кто-то – Тильт не сомневался, что это был широкоплечий бородатый страж, – хлопнул рукой по борту повозки. И тотчас обернувшийся Ферб холодно и тихо предостерег:

– Не глупите…

Больше их не останавливали. Лишь несколько раз какие-то люди приветливо здоровались с Фербом, интересовались, откуда он прибыл, и спрашивали, не слышал ли почтенный рыбак новостей о выступившем в поход бароне и обосновавшихся в лесах разбойниках. Ферб спокойно отвечал, что в придорожных трактирах поговаривают всякое, но доверия таким слухам не может быть никакого. Сам же он барона не видел. Не видел, хвала богам, и разбойников. Потому сказать ему вовсе нечего.

– Будьте здоровы, – завершал свою короткую речь Ферб, и повозка двигалась дальше.

Дальше – по направлению к невольничьему рынку, как догадывался Тильт. И эта догадка совсем его не радовала. С нарастающей тревогой вслушивался он в окружающие звуки, ожидая услышать причитания и стоны рабов, окрики торговцев, щелчки плеток и унылое звяканье кандалов. Ему не доводилось бывать на площадях, где торговали живым товаром, но он не сомневался, что в местах этих обязательно должны быть клетки, набитые измученными людьми, помосты, похожие на эшафоты, измазанные кровью столбы с цепями и пропахшие мочой ямы, накрытые железными решетками.

Наверное, он сильно удивился бы, если бы увидел, как на самом деле выглядит невольничий рынок.

Но не довелось.

Повозка остановилась в тихом месте, где гулял пахнущий солью ветер, где кричали чайки и вода тяжело плескалась меж свай. Если поблизости и находились люди, то они ничем себя не выдавали.

Шло время, но ничего не происходило. Тильт впал в странное оцепенение: он вроде бы спал, но сон его был тесно связан с реальностью. Он слышал, как Ферб насвистывает какую-то песенку, слышал, как лошади переступают копытами, как поскрипывает упряжь; он чувствовал, как дышат соседи, ощущал запахи близкого моря, старой соломы, конского пота… И на все это наслаивались странные видения, нечеткие обрывочные картины.

Клубящаяся туманом бездна. Скалы, тонущие в земле. Тень, грызущая камень. Рвущиеся в небо языки огня. И кровь…

Видения повторялись, перемешивались; низкий гул забивал голову; пронзительный свист резал слух; копыта дробили камень; рыдали колокола; стонало море…

– Ты приехал рано…

Бесформенная тень выдохнула горячий туман.

– Я торопился. Я знал, что найду вас здесь. Пусть даже и раньше срока.

Блестящее лезвие, формой похожее на тополиный лист, взрезало вену.

– Мы знали, что ты можешь появиться раньше. Они у тебя?

Черная кровь плеснула на желтый пергамент.

– Да. Четыре человека. Все писцы. Вздрогнула – и рассыпалась огромная гора.

– Хорошо. Надеюсь, среди них есть тот, кто подойдет нам.

– Но я думал, вам нужны все.

– Не волнуйся, мы заплатим за каждого.

– Как договаривались?
– Да.

Тильт вдруг понял, что разговор происходит вне его видений, – и очнулся. Боль ударила в голову, виски словно раскаленными гвоздями пронзило – он застонал, Дернулся, забыв о предостережении разбойника, о заряженном арбалете и об остром мече.