Мы следили за приближающимся светом фар, затем послышался надрывный рев двигателей, поднимающихся в гору. Мы пригнулись, надеясь лишь на то, что из машин, ползущих вверх, ров не будет виден.

Мы ждали. Если мы услышим, что грузовики остановились напротив нас, мы вскочим и откроем огонь. Терять нам было нечего.

Грузовики проехали мимо. У всех на лицах радостные улыбки.

Выбравшись на дорогу, мы с Бобом стали ждать, оглядываясь в обе стороны. Минут через двадцать через гребень холма перевалила машина, направляясь к нам. Убедившись в том, что это не грузовик с солдатами, мы встали. Высветив нас фарами, машина замедлила скорость и остановилась в нескольких метрах от нас. Я опустил голову, чтобы сберечь зрение и спрятать лицо от водителя. Мы с Бобом заковыляли к машине.

— Проклятие! — пробормотал я Бобу на ухо.

Из всех машин, колесивших по Ираку, нам подвернулось желтое нью-йоркское такси пятидесятых годов. Именно на нем нам предстояло мчаться к свободе. Я не мог поверить своим глазам. Хромированные бамперы, покрышки с белыми боками и все остальное.

Однако делать было нечего. Боб, опираясь на меня, притворялся раненым солдатом. Ребята выскочили из рва.

— Твою мать, это еще что такое? — воскликнул Марк. — Просто уму непостижимо! Ну почему, черт побери, это не обыкновенный «Лендкрузер»?

Объятый паникой водитель заглушил двигатель. Он и двое пассажиров, раскрыв от ужаса рты, таращились на дула автоматических винтовок и пулеметов.

Такси, старая ржавая колымага, была украшена в традиционном арабском стиле: повсюду болтались какие-то кисточки и аляповатые религиозные эмблемы. Сиденья застелены старыми ковриками. Водитель сходил с ума в истерике. Двое пассажиров на заднем сиденье представляли занятную картину: оба в аккуратно наглаженной зеленой форме и беретах, с маленькими чемоданчиками на коленях. Младший из них объяснил, что они отец и сын. Мы быстро перерыли их пожитки, проверяя, есть ли в них что-нибудь стоящее.

Нам нужно было действовать быстро, так как не было никакой гарантии, что на дороге не появятся другие машины. Мы попытались отогнать иракцев с дороги, но отец упал на колени, решив, что его сейчас убьют.

— Христианин! Христианин! — завопил он и, порывшись в кармане, достал связку ключей с брелоком, изображающим мадонну. — Мусульманин! — добавил он, указывая на водителя, пытаясь свалить на него всю вину.

Теперь и водитель повалился на колени, отбивая поклоны и причитая молитвы. Нам пришлось подтолкнуть его дулами винтовок, чтобы поднять с земли.

— Сигареты есть? — поинтересовался Динджер.

Сын послушно протянул ему две пачки.

Отец, поднявшись на ноги, начал было целовать Марка, судя по всему, выражая благодарность за то, что его оставили в живых. Водитель продолжал вопить и читать молитвы. Это был какой-то фарс.

— Что он хочет? — спросил я.

— Эта машина — его ремесло, — на довольно приличном английском ответил сын. — Ему нужно кормить своих детей.

К нам подскочил негодующий Боб.

— С меня достаточно, мать вашу! — воскликнул он и, засунув кончик штыка водителю в ноздрю, отвел его в ров.

Мы согнали в ров всех троих. У нас не было времени их связывать, нам просто хотелось как можно скорее тронуться в путь. Нам было нужно оставить позади хотя бы несколько миль.

— Машину поведу я, — сказал я. — Я смотрел фильм «Таксист» с Робертом де Ниро в главной роли.

Рычаг переключения передач на этой допотопной машине находился на рулевой колонке, и у меня не сразу получилось управляться с ним. Под аккомпанемент улюлюканий и насмешек я развернулся в шесть приемов, и мы поехали на запад. Быстроногий сидел впереди, определяя направление по компасу; остальные трое втиснулись на заднее сиденье. Принимая в расчет преследовавшие нас неудачи, я бы нисколько не удивился, если бы и компас тоже спятил и следующим дорожным указателем, который попался бы нам на глаза, стал бы «Добро пожаловать в Багдад».

«Коротких» (пистолетов) у нас не было; все наше вооружение состояло из «длинных», и если нас обнаружат, воспользоваться им будет достаточно сложно. И тем не менее мы были рады до смерти. Приближался решающий час. Мы или сегодня же ночью окажемся в Сирии, или погибнем.

К сожалению, мы были обречены двигаться только по дорогам, однако мы собирались выжать из этого максимум. Бензина в баке было больше половины, более чем достаточно для того расстояния, которое нам предстояло преодолеть. К тому же мы двигались с умеренной скоростью, сберегающей топливо, потому что не хотели привлекать к себе внимание. Меньше всего на свете нам сейчас была нужна авария, хотя бы самая пустяковая. Мы собирались ехать столько, сколько сможем, после чего бросить машину и идти к границе пешком.

Мы попытались проиграть наши действия в том случае, если нас остановят на ТКПП (транспортном контрольно-пропускном пункте). Нам так и не удалось ничего придумать. Мчаться прямо на ограждение бесполезно. В кино такое, может быть, и проходит, однако на самом деле это из области фантастики. Постоянный ТКПП оборудован всем необходимым, для того чтобы предотвращать подобное. Каждая проезжающая через него машина находится под прицелом нескольких стволов, и мы добьемся только того, что нас продырявят, как решето. Вероятно, мне придется резко тормозить, после чего мы выскочим из машины и дадим деру.