— Нет, после проклятия этого мага у меня постоянно болит голова, я не выношу криков! Мне придётся закутаться в шерстяное одеяло и зажать уши ладонями. Приятная ночь ожидает меня, нечего сказать! — хмыкнула она сердито. — Надеюсь, хоть ты получишь удовольствие, братик!

— Что б ты даже не сомневалась, моя дорогая! — мягким, вызывающим глубокий страх голосом, ответил он и повлёк меня наверх.

— Смотри, тебе нравиться? — голос вампира прозвучал язвительно, ядовито. Ему хотелось почувствовать надо мной свою сверхъестественную власть. Власть силы. Кто силён, тот и прав, как гласит закон выживания. — Как тебе моя спальня?

… Трясущаяся молодая девушка огляделась в поисках окон, но, хотя окна здесь имелись, они были узкими и закрытыми ставнями. При осмотре она отметила большущий камин, который в эту тёплую летнюю ночь, естественно, не пылал углями; большое ложе с нависающим над ним атласным балдахином цвета самой ночи с серебряными звёздами; на хрупком столике из тёмно-коричневого дерева стояли обычные электронные часы, работающие на батарейках, а рядом с ними на изогнутой золотой ноге светился такой же серебристый шар, какие висели на первом этаже — очень мягкое, природное, интимное освещение. Огромный шкаф с тускло мерцающим полированным деревом и несколько изящных кресел.

Молодая, необычайно красивая, хрупкая девушка умоляюще глянула на него: — Опусти меня! Я не знаю твоего имени…

— Аскольд, — с вежливой улыбкой склонился он. Ей стало страшно, словно перед ней кланялся скелет или же демон, пришедший по её душу. — А ваше имя, леди?

— Арианна Вуд.

— В принципе, я прочитал это в вашем крохотном мозгу, леди. Вы графиня.

— Наполовину, — сухо ответила она, пытаясь собраться перед сопротивлением. Молодая девушка пыталась угадать по его непроницаемому лицу и по глубоким черным глазам, что именно он собирается с ней сделать — выпить всю кровь, и убить, выпить часть крови, и, в конце концов, отпустить. В последний вариант ей очень хотелось верить, но… не верилось.

Арианна с детства ощущала, что с ней ничего хорошего не может произойти, а плохое — сколько угодно. Однако девушка не собиралась дёшево расставаться со своей короткой жизнью.

— Это не важно. Ты свежа, ты изящна, как аристократки, у тебя тонкие черты лица, ты даже немного похожа на куклу… Я не имею в виду эту уродину Барби, я говорю про красивую фарфоровую куколку, которые делали в старину. И одновременно ты полна сил и свежа, как налившийся соками плод. Он облизнулся, как дикий зверь перед трапезой, как людоед. Она отчётливо увидела, как растут его зубы. Растут и растут, сами по себе. Точнее, росли два передних зуба… Правда, подобное она видела в фильмах ужасов и читала про подобную трансформацию в книгах про вампиров, но видеть это наяву оказалось гораздо ужаснее. Арианна смотрела на него расширившимися от ужаса, по-детски испуганными глазами. — Сколько тебе лет, Арианна Вуд?

— Шестнадцать, — ответила она с робкой надеждой, что он смилостивиться. Но она знала, чувствовала в глубине души, что нет, он её не пожалеет.

«Я его где-то понимаю. Стала бы я жалеть курицу, которой собираюсь пообедать? Жалость, конечно, прекрасное и возвышенное чувство, но чтобы умереть из-за него с голоду…»

Он быстрым, чересчур быстрым для её человеческого взгляда движением, приблизился к ней вплотную — она ощутила его дыхание на своих губах — и швырнул на кровать.

Она сопротивлялась, как бешенная кошка, защищавшая своих котят, стараясь отодвинуть его лицо от своей шеи, громко крича. Но замерла от ещё большего потрясения, когда ощутила его возбуждённое естество, вжимающееся в её тело.

— Но вампиры же не могут возбуждаться! — с отчаяньем, с детской обидой проговорила она, растерянно приоткрыв рот.

— Да ну? И кто это сказал? — сардонически заметил он низким от страсти голосом. — А ты думала, что я только кусаться умею? Знаешь, мне доступны и другие радости. И скоро ты поймёшь, какие именно.

Аскольд откровенно наслаждался её ужасом, её отчаяньем и попытками сопротивления.

Когда он разорвал её блузку, то увидел висящий на груди крест. Арианна с надеждой вглядывалась в лицо вампира — не станет ли ему страшно? Ведь во всех фильмах, где даже и вампиры были способны на физическую любовь, они боялись крестов. Все поголовно!

Но этот вампир явно не смотрел ужастиков, он просто разодрал на ней цепочку и швырнул крест на пол.

— Нет, они на меня не действуют, только немного неприятно, — ответил он на неё невысказанные вслух мысли. — Какая ж ты наивная маленькая девочка!

В его голосе прозвучали почти ласковые нотки, когда он задирал её юбку. Затем он разорвал на ней лифчик и тоже швырнул его на пол. Эта же участь постигла остальную её одежду. Вскоре она лежала абсолютно голая, заплаканная, опустошённая в его железных объятиях. Сил на сопротивление и крики уже не оставалось.

— Как же ты хороша! — шептал он, проникая в неё. — Ты горячая, как раскалённая печка! Какая большая и красивая у тебя грудь! — приговаривал он, тиская соответствующую часть её молодого тела.

Сам же он был холодным, его кожа представлялась ей настоящим мрамором.

Для Арианны это был первый половой опыт, и ей казалось, будто в неё пытаются засунуть нечто огромное, твёрдое и… ледяное.

Затем, после того, как её пронзила одна очень сильная боль, вторая боль, когда он укусил её за горло, показалась на её фоне слабой. Вампирский укус, как представлялось в книгах про вампиров, действительно оказался приятен и навевал сладкие грёзы. Арианна решила, что, кусая, они впрыскивают яд, обладающий галлюциногенными свойствами сильного наркотика. Чтобы жертва больше не сопротивлялась.