Шрифт:
{17}«Задачей социал-демократов является постоянная агитация среди фабричных рабочих на почве существующих мелких нужд и требований. Вызванная такой агитацией борьба приучит рабочих отстаивать свои интересы, поднимет их мужество, даст им уверенность в своих силах, сознание необходимости единения и в конце концов поставит перед ними более важные вопросы, требующие разрешения».
«Подготовленный таким образом к более серьезной борьбе, рабочий класс приступит к решению своих насущных вопросов, и агитация на почве этих вопросов должна иметь целью выработку классового самосознания; классовая борьба в этом более сознательном виде создаст почву для политической агитации, целью которой будет изменение существующих политических условий в пользу рабочего класса».
Брошюра «Об агитации» имела большой успех в кружках. Правда, с точки зрения революционной социал-демократии она отдаляла несколько момент политической борьбы, — ибо ставила на первую очередь борьбу экономическую, но в этой то борьбе она звала социал-демократию быть руководителем все более и более развивающегося рабочего движения. Уже начавшаяся и до появления этой брошюры агитация по некоторым пунктам, как, например, Вильна, Москва, начала применятся затем в Петербурге, Киеве и по другим пунктам движения. Велась она и устно и путем прокламаций, которые стали появляться с 1894 года и имели большой успех среди рабочих, так как касались их будничных дел; их ближайших насущных интересов.
Выдающаяся по своим размерам (более 30.000 забастовщиков) стачка ткачей и прядильников в 1896 году в Петербурге, стачка, во время которой социал-демократы выпустили до 25 видов разных прокламаций, и {18}на которые правительство отозвалось «Правительственным Сообщением», в котором констатировало наличность социал-демократов в России и их подстрекательскую роль в стачке, еще более уверила рабочих и их руководителей в целесообразности «агитации» и имела следствием то, что новую тактику признали почти все действующие в России социал-демократические кружки. Однако, перейдя к «агитации», кружки не отказались совершенно от «пропаганды», они продолжали заниматься ею, но лишь как делом второстепенным, подсобным; и только в пунктах с неразвитой промышленностью, где не было почвы для агитации, «кружковщина» продолжала существовать, как единственная форма социал-демократического движения.
Оживление революционной деятельности социал-демократов и изменение тактики повело к увеличению числа кружков, к образованию из них более сложных организаций, к нарождению нелегальной периодической прессы.
В 1895 году из Петербургской социал-демократической группы возник «Союз Борьбы за освобождение Рабочего Класса», который в следующем году выпустил за своею подписью ряд агитационных листков.
В том же 1895 году в Иваново-Вознесенске образовался «Иваново-Вознесенский Рабочий Союз», устроивший кассу и библиотеку со значительным количеством легальных и нелегальных изданий.
В 1896 году Московские группы объединились в «Московский Рабочий Союз», который владел и библиотекой, и общей для Москвы кассой.
В 1897 году в Петербурге возникли еще две самостоятельные организации: «Рабочая Мысль», поставившая себе задачей удовлетворение запросов широких слоев рабочих, сумевшая хорошо оборудовать свою {19}техническую часть, и издавшая 16 номеров газеты того же названия (1 и 2 номера «Рабочей Мысли» изданы на мимиографе в Октябре и Декабре 1897 года; №№ 3-11 печатались заграницей; №№ 12-15 в Poccии и № 16, последний, вышедший в Декабре 1902 года, вновь заграницей. ), и группа «Рабочее Знамя», издавшая в последующие годы три номера газеты того же наименования (Группа «Рабочее Знамя» образовалась из нескольких членов Петербургской группы «Социалист» и Белостокской «Группы Рабочих Революционеров», отделившейся от Бунда. В Мае 1898 г. группа выпустила № 1 «Рабочего Знамени», после чего ее типография, находившаяся в Белостоке, была арестована и следующие номера № 2-1900 г. и № 3-1901 г. были отпечатаны за границей.).
В том же 1897 году Киевские социал-демократы объединились в Киевский Союз Борьбы за Освобождение Рабочего класса, который продолжал издание газеты «Вперед» («Вперед» — № 1 помечен 8 Декабря 1896 года, вышел же он лишь 6 Января 1897 г., всего вышло 9 номеров, из них последний в 1900 году.) и выделил, кроме того, самостоятельную литературную группу «Рабочая Газета», издававшую газету того же названия (2 номера); и там же независимо от Союза образовался Рабочий Комитет.
В Екатеринославе образовался местный Союз Борьбы за Освобождение Рабочего Класса; в Николаеве возник Южно-Русский Рабочий союз, издавший затем гектографированный журнал «Наше Дело» (2 номера); все же работавшие по городам Северо-Западного и Привислянского края еврейские Социал-демократические группы объединились в 1897 году в сильную хорошо законспирированную организацию — «Всеобщей Еврейский Рабочий Союз в Литве, Польше и России», или «Бунд», во главе которого стал «Центральный Комитет», и официальным органом которого был принят «Рабочий Голос».
Такой быстрый организационный рост социал-демократических организаций и увеличение числа их к 1897 году повели к объединению их в партию.
{20}Уже в 1894 году у Московских социал-демократов возникла мысль об объединении работавших по всей России социал-демократических кружков в партию и об устройстве в этих целях съезда, а в 1896 году эта мысль явилась и у Петербуржцев, где «Группа 4-го Листка» завязала по этому поводу сношения с Вильной, Киевом и Москвой и даже предлагала будущей партии свою типографию, однако аресты помешали осуществлению этих планов.
В конце того же 1896 года Виленская группа начала переговоры о съезде с Петербургской и Киевской организациями, после чего были отправлены два делегата в Швейцарию для переговоров по этому вопросу с заграничным Союзом Русских Социал-Демократов, и летом 1897 года, в Цюрихе, представителями названных организаций был выработан проект объединения их в одну партию.
Независимо от последнего предприятия, Киевская группа «Рабочее Дело», войдя в сношения с Петербургской, Виленской, Московской и Иваново-Вознесенской организациями, пыталась собрать съезд в Киеве в 1897 году, но так как на съезде в назначенное время прибыли лишь представители от Петербурга и Москвы, то было решено считать съезд не состоявшимся и собраться лишь на частное совещание.