В общем, господин Щеглов поставил высоченный забор с одной стороны своего участка, хотя с другой стороны его участка оставался трухлявый деревянный штакетник.

Но и это не остановило настырных вредителей, и господин Щеглов не выдержал. Недолго думая, он сконструировал нехитрую схему и пустил ток по верху забора, уповая, что ограда достаточно высока, чтоб посторонние не могли случайно коснуться проводов.

Прохожие и в самом деле не пострадали — жертвой этой уловки стала скандальная бабуля Варина, которая в итоге получила увечья.

Теперь районный суд рассматривал дело по обвинению господина Щеглова в умышленном причинении средней тяжести телесных повреждений, а я его защищала.

На предварительном следствии я написала десяток ходатайств, а потом несколько жалоб в прокуратуру, поскольку, на мой взгляд, обвинение было сомнительным. Однако мои обращения остались без внимания, и теперь вся надежда лишь на то, что суд будет более отзывчив.

По счастью, дело рассматривал судья Ярешин, а от него в самом деле можно ожидать, что он тщательно разберется в обстоятельствах дела.

Хорошо, что в этом случае я участвовала с начала следствия, а потому знала материалы дела чуть ли не наизусть, не было надобности заранее с ними знакомиться. Чем раньше вступит в дело адвокат, тем меньше ошибок в итоге наделает обвиняемый, и тем проще будет работать самому защитнику — это непреложная истина, которую следовало бы накрепко запомнить всем клиентам.

Господин Щеглов обратился ко мне сразу же после того, как его вызвали в милицию, а потому у меня оставались возможности для маневров.

Заранее подготовленные ходатайства дожидались своего часа в моем портфеле, клиент назубок знал, что говорить, а длинный список свидетелей с нашей стороны требовал лишь одобрения суда.

Настроение у меня было вполне боевое. Клиент также горел желанием доказать свою правоту, а потому слушался меня беспрекословно: подготовил все необходимые бумаги, поговорил со свидетелями и готов был поддержать любое мое слово, заявленное в суде. Именно это мне и требовалось, и шансы закончить дело вполне успешно были весьма значительны. Однако любое дело может таить в себе неожиданности, а свидетели и прочие выкидывать такие коленца, что впору хвататься за голову, так что работа адвоката — это всегда нервотрепка, от этого никуда не деться.

Как и положено, после предварительных формальностей прокурор огласил текст обвинительного заключения. Ничего нового там, конечно же, не содержалось — данный документ закон требует вручить подсудимому не менее чем за три дня до судебного заседания, а потому он заранее знаком со всеми выкладками обвинения.

Поэтому на резонный вопрос суда, понятна ли ему суть обвинения, мой подзащитный бодро выпалил:

— Да, понятна.

— Признаете ли вы себя виновным? — прищурился судья Ярешин.

— Нет, не признаю в полном объеме! — так же четко ответил клиент.

Раз так, то суд должен был изучать все доказательства по делу в полном объеме, а не ограничиваться показаниями подсудимого и потерпевшей, а также материалами дела.

Следовательно, пришел черед допросов.

Господин Щеглов вел себя просто идеально: четко описал обстоятельства дела и объяснил, почему он никак не мог совершить такое преступление.

Надо сказать, что он был весьма представительным и импозантным: седой толстяк лет пятидесяти с доброй улыбкой и оглушительным голосом менее всего походил на хулигана, который забавы ради сначала ударил током соседку, а потом сломал ей ногу и натравил собаку, искусавшую бедную старушенцию за филейные части.

А именно в этом его и обвиняли.

Госпожа Варина оказалась сухонькой старушкой, кряхтящей чуть ли не при каждом движении. Только когда она сыпала оскорблениями в адрес соседей, то в запале забывала об этом, вдруг выпрямлялась и потрясала клюкой, требуя в свидетели своей правоты Одина, и призывая Тора поразить молниями ненавистного господина Щеглова или хотя бы его дом. Рассказывала она все очень жалобно, в красках живописуя зверства изверга соседа: и кур он у несчастной бабули крал (еще и перекрашивал их, гад такой, чтоб хозяйка не опознала); и собаку свою не кормил совсем (приходилось бедной соседке за свою нищенскую пенсию покупать ему еду, перелазить через забор и кормить псину); и воду с крыши сливал ей под фундамент, чтоб подмыть дом; и строился бесконечно (откуда у него, ирода, деньги, небось, украл у народа).

В общем, не сосед, а кара небесная бедной старушке неведомо за какие грехи.

Но самое забавное было в деталях происшествия.

По данным обвинения и из рассказа потерпевшей дело обстояло так.

Осенью терпение господина Щеглова закончилось, и он оснастил высоченный двухметровый кирпичный забор еще и колючей проволокой по верху, а потом еще и напряжение подключил. Кстати говоря, допустимая высота изгороди регулируется местными органами власти, и в Альвхейме составляет не более метра шестидесяти сантиметров, к тому же через него непременно должен свободно просматриваться соседний участок. Однако никаких санкций за неположенную конфигурацию забора к моему подзащитному не последовало, видимо, проверяющих тоже окончательно достали его склочные соседи.