— Да все, что угодно! Ты этого не видишь?

— Нет. И это не все.

— Если ты замолчишь и дашь мне перейти к сути, — жалобно сказал Дэйв, — может, ты и увидишь. Пока ты ничего не понимаешь. Хорошо! Если я пообещаю тебе доказать, что не сгущаю краски, ты дашь мне, наконец, возможность закончить рассказ?

— Конечно. Я вовсе не имел в виду…

Дэйв великодушно отмахнулся.

— Хотя это правда, что мой отец почти не имел к этому дому отношения, я лучше упомяну и его. Ему было всего лишь двадцать с небольшим, когда сюда перевезли особняк, и он видел, как рабочие под руководством коммодора вносили небольшие изменения. Мой отец учился на инженера, но так и не окончил Массачусетский технологический. На момент смерти коммодора, да и значительно позже он, главным образом, помогал вести финансовые дела. Четыре года спустя после того, как старик отдал концы, мои отец и мать испугались, что им придется ремонтировать Холл. Не забывай, что сырой климат губительно действует на старые кирпичи и дерево. Но архитектор, с которым они посоветовались, сказал, что в этом не будет необходимости: любое здание, которое выстояло на болотистых землях Англии, выдержит и климат Луизианы. Поэтому мои родители под наблюдением архитектора лишь провели электрическое освещение.

— Это тоже имеет значение?

— И самое прямое. Не забывай о спрятанном сокровище Фитцхью.

Тут Дэйв подошел к двери, ведущей на палубу, открыл ее, выглянул наружу, бесшумно прикрыл и вернулся на место.

— Это строение, — продолжил он, — никогда не выглядело странным или неуместным на новом месте, как могло бы показаться. Оно выглядело старым — оно и есть старое. Оно словно предназначено рождать легенды. Как только коммодор в 1883 году закончил работы по его переводу, поползли слухи, которые ты должен был слышать, потому что их многие слышали. Шептались, что в Делис-Холл есть тайная комната, скрытое помещение, в котором мой благородный предок и спрятал испанское золото. Рассказывают ли такие истории о каком-нибудь шотландском замке?

— Да, о Глемис-Кастл. Но он представляет собой огромное строение, в котором можно спрятать все, что угодно. Признаю, что Делис-Холл тоже велик, тем не менее…

— Не трать красноречие, Джефф. Я согласен. Другая версия говорит, что там нет такой «комнаты» в техническом смысле слова, но золото может храниться между стенами.

— Подожди-ка минуту! Как ты мне рассказал, коммодор нашел свое золото за более чем два десятилетия перед тем, как на глаза ему попался Делис-Холл. Если он решил перетащить дом в то или иное место, где же он все эти двадцать два года хранил золото?

— Не знаю, и это не важно. Наша тема — Делис-Холл, вот и давай придерживаться ее. Так вот, ни за какими стенами золото не скрывалось. Я могу это засвидетельствовать.

— Каким образом?

Возбуждение Дэйва росло одновременно с его нервозностью.

— Рабочие, — ответил он, — пробивали стены, когда тянули электрическую и телефонную проводку. И тот архитектор настолько заинтересовался легендами, что все контролировал. Тогда мне было всего двенадцать лет, а Серене и того меньше. Разумеется, и мой отец, и архитектор скрывали, о чем они там перешептываются. Но у маленьких ищеек большие глаза и уши. Я все проверил. Можешь обойтись без моих клятв. Тот архитектор еще жив и крепок. Почему бы не спросить его? Между стенами ничего не было. В то же время… — Дэйв многозначительно поднял указательный палец, — это чертово золото должно быть где-то в доме!

— Уверен?

— Абсолютно. Коммодор оставил записки в большом гроссбухе, который называл своим вахтенным журналом. Теперь мы можем его просмотреть. Кроме того, он говорил с моим отцом, который долгое время спустя поговорил и со мной.

— Значит, золотые слитки в виде брусков? Так сколько было золота?

— Все в этих записках приводится очень приблизительно. Я поинтересовался у своего приятеля из банка «Плейнтерс и Саусерн», задав ему гипотетический вопрос о запасах американского золота, о том, сколько может весить такой слиток и какова его стоимость. По его подсчетам, она могла равняться тремстам тысячам долларов.

— Так много золота?

— Именно, и я не шучу! «Оно здесь, — сказал как-то старик моему отцу, и он имел в виду, что оно в нашем доме. — Оно не захоронено, и, вероятно, в каком-то смысле оно даже не скрыто. Оно прямо на виду… когда ты знаешь, как смотреть на него».

— То есть он не сказал: «Когда ты знаешь, куда смотреть на него»? Он сказал: «Когда ты знаешь, как смотреть на него»?

— Его доподлинные слова. С ума сойти!

— Более того. Это просто неестественно! — Джефф уставился на него. — Дэйв, ты понимаешь своего собственного дедушку? Мы должны как-то разобраться в этом сочетании черствости с сентиментальностью, что, похоже, вообще было свойственно его поколению. Но ведь он оставил твоим родителям какое-то состояние, не так ли? Если он законсервировал сокровище в потайном месте, которое вовсе не является таковым, почему он не рассказал о нем?

Дэйв с важным видом сложил руки, засунув большие пальцы под мышки.

— Я склонен думать, что этому старому черту с его изобретательностью нравилось дразнить окружающих.

— А если предположить, что все это время он водил окружающих за нос?

— Нет, Джефф. Дед не мог врать. Судя по всем рассказам о нем, он никогда не врал, хотя порой, говоря в общем-то правду, делал какие-то несусветные заявления… например, с искренним видом рассказывал какую-нибудь таинственную историю. Ты же перечитал массу книг о тайнах, да?

— Я и сейчас их читаю.

— Да, моему отцу они тоже нравились. Понимаешь, похоже, старому коммодору никогда не приходило в голову, что нашей семье может понадобиться это золото. Конечно, сейчас мы, строго говоря, в нем не нуждаемся, но какое было бы торжество, разгадай кто-то эту загадку!