– Все нормально, - твердым голосом произнесла я, и решительно позвонила в медный колокольчик, висящий над тяжелой дверью. За занавешенными окнами вспыхнули свечи.

– Кого это принесло в такой поздний час?
– послышался недоуменный мужской голос, а женский ворчливо заметил:

– Наверно, опять наш градоправитель за любовным эликсиром пожаловал. И к чему скрытность? Все и так об этом знают!
– женщина тихонько вздохнула.
– Давай притворимся, что нас нет дома?

– Угу, а свечи домовой зажег, - скептически хмыкнул мужчина.
– Придется отворять.

Щеколда лязгнула, дверь открылась, и на пороге возник травник, закутанный в махровый халат и с разгоняющим тьму бирюзовым импульсом в руке.

Ночная гостья и хозяин дома очутились лицом к лицу. На пару мгновений я растерялась, настолько неожиданной и долгожданной оказалась встреча. Как? Почему? Он здесь, здоров, с тем же заботливым взглядом, с морщинками на лбу и короткой встрепанной стрижкой. Почти не изменился, разве что прибавилось седины в волосах, да в глазах затаилась глубокая печаль.

Словно увидев призрак, мужчина подался назад, отступил за порог, смятенно оглядываясь на жену. Та прислонилась к косяку, теребя цветную шаль, каким-то невероятным усилием воли сдерживая нахлынувшие на нее чувства. Я кожей ощущала их тревогу, смешанную с неверием в происходящее.

И с губ, прежде чем я успела все осознать, сорвалось:

– Папа? Мама? Вы - живы?!!

По импульсу прошла мелкая рябь.

– Да что с нами сделается?
– улыбнулся травник и протянул ко мне руки. Обняв отца, я почувствовала, как бегут по щекам слезы, но я ни капельки их не стеснялась. Боги, как же я соскучилась! И в тот миг мне было абсолютно неважно, где и почему мои родители скрывались все это время.

– Эх, ты, мышонок, - отец ласково щелкнул меня по покрасневшему носу и отпустил к маме. Ее объятия были не менее сильны, так что радостный полузадушенный крик вполне можно было принять за писк. Какое же это счастье, чувствовать родительское тепло, любовь и заботу, видеть их радостные лица, просто быть рядом. Словно и не было двух с лишним лет ожиданий, безрезультатных поисков и разрушившихся надежд.

– Я боялась, что... никогда вас больше... не увижу, - прерывающимся от волнения голосом произнесла я, пряча заплаканное лицо в маминой шали и обхватывая ее покрепче, чтобы она никуда не исчезла, - так долго искала...

– Ну, девочка моя, теперь все хорошо, все славно, - мама успокаивающе гладила мои волосы, потом отодвинула от себя, рассматривая:

– Выросла-то, как, прям не узнать! От кавалеров, небось, отбоя нет?

Я рассмеялась.

– Только сбегать от них и успеваю. А ведь находятся настырные, которые преследуют, - я кивнула в сторону стоящего в тени Диона и поманила его рукой.
– Иди сюда. Я тебя представлю. Знакомьтесь, Эндимион Межмирский, избранный. А это мои родители - Василен и Береника Плутовы.

Но стоило демону вступить в круг света, как добродушие родителей мигом улетучилось, да и мой друг резко побледнел.

– Он твой избранный???

– Он твой отец???

Я подозрительно посмотрела на них.

– Вообще на оба вопроса ответ "да". А вы что, знакомы?

– Нет!
– одновременно воскликнули они, прожигая друг друга мрачными взглядами.

Глубоко вздохнув, я собралась, было, выдать тираду об их "правдивости", но вдруг сморщила нос и чихнула.

– Будь здорова, - пожелали мне хором.

– И быстро все в дом! Не хватало еще простыть, - добавила мама таким тоном, что возражать никто не дерзнул.

Ночь. Сквозь перья облаков проскальзывает тусклый свет луны, осколками стекла рассыпаются по небу звезды и мирное дыхание ветра баюкает огненные листья деревьев. Порастают первым ледком мелкие лужицы, застывает на камнях грязь, оставляя кое-где четкие отпечатки сапог и лошадиных подков. Едва заметной тенью скользят с крыши на крышу неутомимые мышеловы, воинственным мяуканьем возвещая об удачной охоте. Город спит.

Я отошла от окна, с тоской посмотрев в сторону Диона. Хранитель ни слова не произнес с того момента как вошел в дом, каменным идолом встав у двери и демонстративно скрестив руки на груди. Все вопросы отскакивали от него, как от стенки горох. Либо он меня не слышал, либо попросту игнорировал, отсутствующе глядя в пустоту перед собой. Судя по доносившемуся с кухни шуму, отец возился с самоваром, мама накрывала на стол, и утолить мое любопытство никто не спешил.

Изнывая от ничегонеделания, я принялась исследовать дом, тихо косея от кучи находящихся здесь артефактов и заколдованных предметов. Так, а это что тут делает?