Кацумата покинул туннель через час после того, как ушел полицейский. К рассвету он уже был по ту сторону долины, на склоне вулкана. Вот и двухэтажное дерево… Теперь по карнизу над ущельем он поднимется на каменную ступень. Там, в замаскированном блиндаже, все его надежды. Там есть еда, радиостанция, прекрасный морской бинокль. Оттуда все селение видно, как на ладони. Пока русские будут метаться и вытряхивать душу из баб и стариков в поисках диверсантов, он спокойно отдохнет и подумает, что делать дальше…

Кацумата пробрался через заросли курильского бамбука к промоине. Прошел до начала карниза и… остолбенел: над самой пропастью белел высокий деревянный кол с табличкой. «Осторожно! Мины»! — по-русски и по-японски предупреждала надпись.

— Не может быть! Это русские козни! — Кацумата хотел отбросить его с дороги. Но благоразумие победило гнев. Он осторожно обошел кол с надписью и заглянул в ущелье. В нескольких шагах на карнизе лежал металлический ящик, и от него во все стороны отходили проволочные усики. Такой же ящик лежал на тропе дальше.

Кацумата выругался и без сил опустился на землю. Рухнули все надежды… Проклятые русские! Они даже не знают, что у него отняли! Пять лет назад был построен этот блиндаж. И никто из живых не знает о нем. Дюжина пленных-строителей жила тут отдельно, от начала и до конца. Их кости давно растаскали вороны со дна ущелья…

Кацумата не верил конторам и банкам. Сегодня они процветают, а завтра лопнули, как мыльный пузырь. Весь капитал, сколоченный за пятнадцать лет службы, он хранил здесь, в этом блиндаже. И не какие-то обесцененные японские иены. А золото! Кольца, браслеты, серьги, зубные коронки. И еще — твердую валюту: пятьдесят тысяч американских долларов!

Кацумата неистово ругался, скрипел зубами. Темная сила гнева толкала его вперед. Вырвать, к черту, этот кол, загородивший дорогу. И добраться… дойти, доползти до денег, дающих такую силу, такую власть, какой не знает даже генерал… Он хватался за пистолет. Расстрелять эти проклятые мины!.. Но страх липкими лапами охватывал сердце: что толку? Взрыв услышат русские. Оцепят гору… И все равно, судя по размерам, это новые противотанковые мины. Если такая рванет — от тропы не останется и следа…

Часа через два он пошел назад. Наткнулся на следы стоянки русских. Вот банки из-под свиной тушенки и колбасы с английскими надписями. Рот заполнила слюна. Захотелось есть. Кацумата стал шарить вокруг. Ему посчастливилось. В траве нашел мешочек с галетами. Он разодрал марлю и стал кидать в рот маленькие галеты вперемешку с разноцветными леденцами. Крепкие, как у волка, зубы с хрустом размалывали их. Насытившись, он решил: «Дождусь ночи тут. Посмотрю, как эти русские свиньи запляшут в огне!.. А потом… потом я им такое устрою!..»

Масаносукэ Кацумата любовался далеким пожаром. Хорошо горит рис! Теперь русским нечем будет подкупать этих безмозглых простолюдинов… Ага! Вот начинается и второй пожар. Это загорелись доски у лесопилки. Теперь пойдет!.. Не остановишь! Сейчас вспыхнет комендатура. Огонь перекинется на пристань, на жилые дома!.. Но что это?! Огонь стал угасать. Совсем исчез. Проклятие! Этому дураку Ока ничего нельзя поручить! Я отрублю его дурацкую голову!.. Нет, он так легко не умрет!..

Кацумата в бессильной злобе катался по земле и рвал траву руками. Потом затих. Встал. И тотчас спрятался за куст. Внизу, у озера, на миг мелькнул огонек. Другой… Облава!.. Кацумата заметался между деревьями. Куда спрятаться?! Кинулся к старому дубу. Кошкой вскарабкался вверх и затаился.

Получив извещение о событиях в Акапу, Синицын срочно выехал назад. Когда катер еще подходил к пристани, капитан окинул взглядом селение, и что-то неприятно поразило его. Всю дорогу до комендатуры и после доклада заместителя он думал: «Что изменилось?»

— А где Сандзо и его «лекалери»?

— Да вот как вы уехали, товарищ капитан, так исчез малец. Мы уж тут с ног сбились без его команды.

Капитан вышел на крыльцо. Огляделся. И вдруг все понял. Необычная тишина стояла вокруг. Не видно играющих детей. В бухте нет ни одной лодки. Не слышно стука топоров и песен девушек. Да вообще поселок будто вымер.

От дома к дому ползли слухи: «Приедет комендант с русскими жандармами и будет вести следствие. Кто поджег… У них разговор короткий. Чуть что — и расстрел!.. Из каждой семьи возьмут заложников…»

Коменданта встречали подчеркнуто любезно. Улыбались, кланялись. Без конца улыбались и еще больше кланялись… Но от серьезного разговора ускользали.

— Почему не ловите рыбу, Исимото-сан?

— Как ловить?.. Сети старые. Где взять? Лавочник уехал.