Фигурное катание изменилось до неузнаваемости даже за те тридцать с небольшим лет, что я в нем сама тренировалась и теперь тренирую. Остались, как и прежде, только названия элементов: «аксель», «кауфман», «сальхов». Но «аксель», когда этот элемент так назвали, прыгали, вращаясь вокруг своей оси всего лишь раз, а сейчас крутят в три с половиной оборота, «тулуп» делают в четыре оборота, все прыжки достигли трех-оборотного вращения —и нет этому предела.

Изменился и подход к фигурному катанию. Раньше выступление спортсмена сводилось лишь к демонстрации набора прыжков под какую-нибудь музыку, да и музыку-то брали порой всего лишь за два дня до соревнований. Сейчас целые спектакли разыгрываются за несколько минут на льду. Нет в первой десятке участников чемпионатов мира во всех четырех видах фигурного катания, которые невнимательно бы отнеслись к подбору музыки, не придумали бы своего личного элемента. Советские фигуристы многое почерпнули из классического балета. Нам помогают лучшие хореографы. И программа теперь составляется так, чтобы между элементами не просто было два шага, а это должна быть целостная композиция, в которой прыжки, поддержки, позиции подчеркивают акценты в музыке.

Разве было что-нибудь похожее двадцать лет тому назад?

И разве можно было себе представить, каким будет фигурное катание через двадцать лет?

Наверное, технически оно будет выглядеть идеально. И выигрывать в нем будет тот, кто сумеет придумать что-то новое. А что придумают, какие немыслимые танцы поставят, не знаю. Но хочется и самой что-нибудь придумать через двадцать лет.

Может быть, к тому времени изменятся правила? Впрочем, я и сейчас бы внесла изменения в существующие правила ИСУ для фигуристов. Слишком много в них ограничений, тормозящих развитие вида. Возьму для примера только танцы. Подпрыжки — нельзя, поддержки не более чем на два такта музыки. И ряд других запретов, таких тяжелых, что я, например, когда ставлю программу, стараюсь о них не думать. Невозможно фантазировать, если постоянно помнить о всех этих запретах! И только когда танец готов, начинаю его чистить и с болью выкидываю то, что считается запрещенным. Обязательно, когда все поставлено и все подсчитано, находится лишняя поддержка (их число также ограничено). Я приучила своих спортсменов никогда не рассматривать программу, которую мы готовим к новому сезону, с точки зрения ограничений. Делать ее так, как требует музыка, как просит сердце. Не от правил идем, а от души.

Что будет со мной через двадцать лет?

Думаю, и через два десятилетия я буду приходить на каток с таким же удовольствием, с каким прихожу сейчас. Не хочу потерять ощущения счастья от своей прекрасной работы. Не хочу сделаться в своем деле ремесленником. Хочу оставаться и через двадцать лет таким же сумасшедшим тренером, каким я была, какая я есть. Так же бояться, что не сумею поставить программу перед новым сезоном, как боюсь этого уже два десятка лет. И все-таки ее поставить. И стремиться сделать ее самой лучшей в мире.

Я хотела бы иметь таких же преданных и любимых учеников, каких я имела и имею. Я хотела бы так же волноваться на тренировках. Страдать при каждом прокате.

Хочу, чтобы, как всегда, мои воспитанники приходили в мой дом, и чтобы я была здорова и могла их принимать, как принимала всегда, — вкусно кормить, долго беседовать. Чтобы комната, выделяемая нам на СЮПе для встречи Нового года, становилась все больше и больше. Хотела бы, чтобы каждое последующее поколение моих учеников знало бы, что делало предыдущее. Знали бы, как они дружили, как относились друг к другу, как вместе тренировались и катались. Как они жили и кем стали потом. И сколько было пролито пота и слез, чтобы кем-то стать.

Работать, пока есть силы, не знаю, на сколько их хватит, хотелось бы, чтоб их хватило надолго.

Мне нравятся все цветы, которые нам дарят. Отовсюду, где проходят соревнования, я везу в Москву цветы: из Америки, Японии, Канады. Мои ученики отдают мне свои цветы. Им остаются аплодисменты. Дома я долго разворачиваю огромные пакеты, потому что ничего так тщательно перед дорогой не упаковываю, как цветы. Порой огромные целлофановые мешки, в которые я укладываю букеты, весят до десяти килограммов. Десять килограммов цветов!

Цветы потом долго стоят у меня дома, расставленные во все вазы. Стоят до самого своего конца.

После чемпионата 1983 года в Хельсинки я забыла в холле гостиницы букет. Как вспоминаю об этой потере, сразу хочется плакать, Там было не менее пятисот роз!

Честно говоря, мне больше всего нравятся незабудки, но их почему-то никто и никогда не дарит.

Однажды в сибирском турне сборная приехала в Кемерово во время страшного снегопада и дикого холода. А в Кемерове открытый каток. Вся площадка в снегу. Мы сами ее расчищали каждые пятнадцать минут, но все равно ребята катались буквально по колено в снегу. Люди, которые пришли на наше выступление, казались снежными бабами, тем более они смотрели на лед стоя и без перерыва. Полтора часа стояли зрители под снегопадом, а потом стали бросать на площадку цветы, выращенные на окне. В основном на снег ложилась герань. Ребята доставали из-под сугробов букеты, отряхивали живую красную роскошную герань. И еще к нам летели огромные белые, похожие на лилии, цветы — декабристы.

Люди делились с нами красотой. Отдавали выращенные в домашних горшках для домашнего уюта цветы. И, наверное, каждый из зрителей принес их с собой, потому что букетов мы собрали очень много. Вспоминая тот давний вечер, я могу сказать только одно: как же наши зрители любят фигурное катание!

Это последние строки моей книги. Последние не только потому, что они в конце рукописи, а потому, что дописывались они, когда книга была практически уже готова.

Я на пороге нового сезона. Сезона 1985 года.

Заканчивался октябрь. Программы для всех моих дуэтов уже готовы и по традиции, в середине сентября, были показаны на общем выступлении сборной в Харькове.

Чемпионы Советского Союза Наталья Бестемьянова и Андрей Букин продемонстрировали произвольный танец, поставленный на испанскую мелодию. Это музыка Жоржа Бизе к опере «Кармен» в балетной транскрипции Родиона Щедрина. Пять лет я мечтала поставить Наташе и Андрею испанский танец. В 1978 году они дебютировали как дуэт тоже с испанским танцем, и я очень переживала, что он прошел не так ярко, как мне хотелось, хотя молодая пара сразу обратила на себя внимание специалистов.