У нас в доме не обращают внимание на то, кто в каких наградах и орденах. Вчерашний день не помним. «Тебя вечером носили на руках, — говорил отец, — а ночью ты должна написать план завтрашней тренировки». Вперед и снова вперед — это должно быть тренерским девизом. Каждый раз надо самоутверждаться. И каждый раз надо доказывать, что успех не случаен.

Наш отец — легендарная личность. Для нас он лучший тренер всех времен. Он относится к тем людям, у которых вся жизнь отдана любимому делу. Его жизнь — это спорт. Отец стал тренером, наверно, с детства, профессия была заложена в нем, я же помню времена, когда он еще играл. У него в те годы была сильно травмирована нога, и, как мне кажется, он тогда очень долго проходил на костылях. Причем не ходил, а прыгал на здоровой ноге.

Я помню, совсем маленькой меня мама брала с собой на стадион «Динамо» показать отца в игре. «Таня, Таня, смотри — вон папа!» А он был самый худой, с длинной шеей. Они играли тогда в велосипедных шлемах, и из-под шлема у отца выбивался светлый чуб. Он был светловолос и кудряв — разве в это можно сейчас поверить? Был азартен на площадке и в жизни. У него настроение менялось в секунду, но как! Отец — вожак. Самый настоящий. За ним, увлеченные им, шли игроки.

Отец все время писал. Я не помню его без блокнота, без огромного количества записок на столе. Нас в двухкомнатной квартире по нынешним временам поселилось много — папа с мамой, бабушка и мы с сестрой Галей, она старше меня на шесть лет. В комнате родителей всегда стоял письменный стол. Стол состарился, и когда пришло время покупать новый, в доме это стало чрезвычайным событием. Отец долго искал себе такой стол, который бы он полюбил сразу и за которым ему бы нравилось сидеть. Выбирал долго, измучил нас всех своими переживаниями, но, наконец, все же купил. Каждый день с пяти утра отец пишет. Он до сих пор не отдал мне свою картотеку упражнений, которые придумывает и по сей день. Он считает, что я еще мало что сделала в жизни, другими словами, не заслужила еще этой картотеки. У него в ней — тысячи упражнений на разные группы мышц. Это труд не профессора — академика в спорте. Отец не начинал дня, пока не придумывал десяти новых упражнений. Ежедневно.

Любопытны были занятия отца тактикой хоккея.

Я помню, он сперва рисовал хоккеистов, потом вырезал их из картона. Тогда еще не было железных коробок, где фигурки двигаются на магнитах, и он приделывал к своим картонным человечкам кружочки-опоры. И колдовал над своим ящиком часами. Все время придумывал, придумывал, придумывал... Писал, писал, писал.

Нас, дочерей, он очень любил, но относился крайне сурово. Отец не понимал, как это я могу не вставать в половине седьмого на зарядку, ведь я в отличие от Галки занимаюсь спортом. Он выгонял меня на улицу, на мороз — мать смотрела на это абсолютно спокойно,— и с балкона следил, чтобы я не валяла дурака, а серьезно разминалась. И если я делала зарядку плохо, он выгонял меня снова. Вначале я ревела, потом началась школа, и я опаздывала на занятия, но отец был неумолим.

Отец научил меня работать. Он внушил мне, что любое дело, которым ты занимаешься, должно быть главным в жизни. И думать о нем надо все время. Я увлеклась спортом. Он не говорил общих слов, как это полезно и хорошо, он учил: «Когда ты ходишь по улице, надо не просто ходить, а немножечко на пальцах пружинить, как бы подскакивать — у тебя должен быть сильный голеностоп, заодно и походка будет легкая». Не разрешал ездить на лифте. Такой огромный и толстый, он в то же время очень легкий в движениях и до сих пор спускается по лестнице только бегом. Я смотрю, как же легко он передвигается по дачному участку, опускаясь к цветам, к земле, что-то быстро делает — сажает, пропалывает — затем быстро перемещается к соседней грядке и вновь припадает к ней, на одно колено, по-хоккейному, очень смешно.

Когда мы один раз поехали вместе с родителями отдыхать, наш папочка устраивал с детьми такие игры, после которых мы с трудом доползали до палатки. Отец на берегу моря поставил палатки, хотя мог взять путевку в любой дом отдыха, но он не хотел с детьми приезжать на готовое.

Мало того, что он работал тренером, а это занятие даже одного из членов семьи оборачивается беспокойной жизнью для всех остальных, отец постоянно стремился помочь людям, и наш дом всегда был полон его друзьями, спортсменами, наконец, просто его заботами.

Отец преклонялся перед своим учителем Михаилом Давыдовичем Товаровским, советовался с ним до последних дней его жизни. Любимый педагог Михаил Давыдович заменил ему родного отца. Моего деда, своего отца, папа не помнил — тот умер, когда он был совсем маленьким.

Отец обожал свою мать, которая одна вырастила их с братом. Юра, папин брат, погиб в авиационной катастрофе в конце сороковых годов, когда потерпел аварию самолет с хоккейной командой ВВС, в которой играли оба брата Тарасовых. Отец этот самолет встречал, так как уже был тренером команды и прилетел в Киев на сутки раньше. Друзья у отца как появились в детстве, так и остались до сегодняшнего дня. Он друзей не меняет.

Отец вырос человеком редкой дисциплины. Он не понимал и до сих пор не понимает, как это можно допоздна гулять, если с утра тренировка. Он продолжает жить в том же режиме, в котором жил всю жизнь. Он ложится около десяти, встает между четырьмя-пятью часами утра. И обязательно спит днем. На даче он будит нас в десять утра. Мы приезжаем на один день и, конечно, хотим спать, ведь и Володя, и я — ночные птицы, к тому же дуреем от чистого воздуха. Отец сидит за столом, не ест, ждет нас, потому что редко видимся, мало общаемся, а ему хочется быть в курсе наших дел, он уже шесть часов отработал, пока мы спали, и готов завтракать.

Фантастический у него заряд энергии, просто фантастический.

Как отец проводил тренировки! Я ходила на них, как на спектакли.

Наш дом, конечно, жил папиным делом. И когда его команда выигрывала чемпионат мира, мы с Галей целовали на экране телевизора всех наших игроков, которых поочередно показывали крупным планом. И наконец, появлялись отец с Аркадием Ивановичем Чернышевым. Это был апофеоз — счастливее себя, чем в это мгновенье, не помню. Тогда все только начиналось, хоккей, трансляция по телевидению, чемпионаты. Отца еще не называли патриархом, он считался всего лишь тренером, который многое создал, но человеком с очень тяжелым характером.