Джия и Телка оставались у камина, где весело трещал огонь, хотя помещение не было холодным по обычным меркам. Виксини спал в своей подвесной люльке. Уолли снова подвел Куили к дверям. Ннанджи был явно раздражен, Катанджи беспокойно дергался.

– Теперь скажи, где был другой колдун?

Куили показала, и Уолли поставил на это место Катанджи, возле закрытой двери. Лицо Ннанджи потемнело, когда он понял, где была засада.

Уолли помолчал, изучая большой зал и представляя себе толпу зрителей в виде полупрозрачных призраков.

– Расскажи мне еще раз, Куили. Почему не пригласили стража владений?

Маленькая жрица обеспокоенно взглянула на него; она уже рассказывала ему об этом дважды.

– Адепт Мотиподи прислал весть, милорд. Его милость должен был прибыть по дороге, с гостями. Среди них могли быть колдуны. Кандору должен был оставаться в селении.

– А ты?

– Мне было приказано… Я осталась с мужем. Я пыталась уговорить его уйти, милорд.

– А потом?

А потом пришла другая весть: Кандору все-таки должен был появиться и встретить гостей.

– Ему было сказано, чтобы он взял меч?

– Почему не… Я имею в виду, он не носил меч, когда копал грядки, или возделывал огород, но…

– Понятно. Естественно, он взял меч. Значит, он знал, что там может быть опасность.

– Опасность? – воскликнул Ннанджи. – От гостей?

Уолли молча кивнул. Гостеприимство должно было защищать обе стороны, но после столь недавней резни в Ове опасность была вполне очевидна. Кандору знал это, но опасность не могла помешать уважающему себя воину исполнить свой долг.

С Ннанджи в роли жертвы, Уолли заставил их разыграть сцену преступления пять или шесть раз, пока Куили не приобрела уверенность в своем рассказе, а Ннанджи не усвоил свою роль. Затем он потребовал, чтобы они воспроизвели всю сцену без слов, в то время как он и столь же внимательный Хонакура молча наблюдали за ними.

Ннанджи-Кандору двинулся к дверям, Куили на шаг позади него и чуть левее. Поскольку одна створка дверей была закрыта, у него не было выбора, куда идти – засада была хорошо спланирована. Сделав несколько шагов, он остановился, разглядывая собравшихся. Куили почти налетела на него.

Затем он начал поворачиваться, одновременно вытаскивая меч. Когда он оказался лицом к Катанджи, новичок трижды свистнул, изображая трель магической флейты колдуна. Ннанджи остановился с поднятой рукой, но с так и оставшимся в ножнах мечом, затем реалистично свалился на пол и несколько раз дернулся. Куили упала рядом с ним на колени. По ее словам, Кандору пытался что-то сказать, но затем его глаза закатились…

– Думаю, достаточно, – холодно сказал Уолли. Ннанджи снова поднялся на ноги. – Достань свой меч, новичок.

Катанджи нервно повиновался.

– Упрись острием в пол – нет, не обращай внимания на дерево – обеими руками возьмись за рукоятку. Хорошо! Будешь стоять здесь… Выше голову! Ты страж. Впускай всех, но если кто-то попытается выйти без моего разрешения, бей его мечом, со всей силы.

Катанджи побледнел.

– Острым краем. – Уолли с суровым видом направился к камину, и остальные последовали за ним.

– Зачем нужна была вся эта игра, милорд брат?

От игры могло вообще не быть никакой пользы – однако она была. Уолли посмотрел на Хонакуру.

– Ну, старик? Мы что-нибудь узнали?

– Вероятно, милорд, – беззубо улыбнулся Хонакура. Необычное поведение воинов доставляло немалое удовольствие старому жрецу, и он только что был свидетелем первого в Мире следственного эксперимента.

– Как ты узнал, что он здесь, Ннанджи?

– Кто?

– Катанджи – колдун. Ты начал вытаскивать меч и разворачиваться еще до того , как услышал музыку. Верно, ученица Куили?

Она прикусила губу.

– Думаю, да, милорд.

Свидетели в любом мире никогда не были столь надежны, какими они были в детективах или в протоколах судебных процессов. Возможно, ее подвела память – это могло быть делом лишь одной-двух секунд. Однако последовательность событий казалась не соответствующей действительности, и положение тела имело большое значение.

Уолли подумал, что его миссия требовала от него сыграть роль героя в варварском эпосе, а не детектива неизвестно в чем.

«Как убивают человека с помощью музыки, Холмс?