–  Дина.

–  А-а-а. Меня Дима. До Ди попрошу не сокращать. Путаница будет.

–  Очень приятно, - одновременно сказали мы и тут же вместе расхохотались.

Как-то даже дышать легче стало. Спал витающий в воздухе напряг, и разговор нашел нужное русло.

–  Тебе помочь домой добраться?
– как бы между прочим поинтересовалась Ди.

–  Если нетрудно. Чертовски неудобно скакать на одной ноге.

Она кивнула и понимающе улыбнулась.

–  Ты где так научился драться?

–  Десант, - отвечаю с неохотой. Не особо люблю об этом вспоминать. И уже с улыбкой, - А костыль это импровизация. Такого даже в восточных единоборствах нет.

По крайней мере о стиле костыля я никогда не слышал. А вообще-то даже удобно. Я всегда при оружии. Попробовал бы обычный человек прогуляться по улицам с такой дубиной, моментом бы ребята в погонах интерес проявили. А с меня взятки гладки, костыль это не оружие, а средство передвижения.

Ди звонко рассмеялась. Не могу оторвать глаз от нее. Каждая улыбка девушки весенним лучом разгоняет осеннюю сырость в душе.

–  И часто применять приходится?
– поинтересовалась она.

–  К счастью нет. Не смотря на военное прошлое, я предпочитаю защищаться, а не нападать.

–  Там тебя? Горячие точки?
– и опять никакой жалости в глазах, лишь уважение и что-то еще такое… мужское… как у ребят из нашего взвода после первого боевого крещения. У тех, кто остался в живых и не обмочил штаны заглянув в глаза смерти…

–  Нет, - отрицательно качаю головой.
– Холодные. Очень холодные.

–  На Северном Полюсе служил?
– не поняла Ди.

–  Нет. В значительно более жарких краях изобилующих горами и свободолюбивым народом.

–  Тогда все же почему холодные точки?

–  Хорошая у тебя машина, - неловко выворачиваюсь.

Ди кивнула принимаю мою отговорку.

–  Машина не очень. Старушка. Да и не моя она. Вожу по доверенности.

–  Мужа?
– я постарался сказать это слово как можно спокойнее.

Затаив дыхание, жду ответ, надеясь, что он будет отрицательным. Почему-то мне очень не хочется узнать, что полные осени глаза уже дарят кому-нибудь любовь и обожание. Мне кажется, что я высохну от зависти, если все же…

–  Нет. Я не замужем.

Я настолько шумно выдохнул, и столько радости и облегчения было в этом вздохе, что Ди странно посмотрела на меня.

–  А чья же тогда?

Существует еще несколько вариантов, которые мне могут не понравиться.

–  Вольво принадлежит моему брату. С тех пор как он… - Ди потускнела, словно вспомнила о чем-то тяжелом и горьком.
– В общем, какая разница.

–  Согласен. Никакой. А ты не боишься так ездить?

–  Как так?

–  Ну-у-у, скажем, чересчур лихо.

–  Лихо и быстро чересчур не бывает, - невесело улыбнулась Ди.
– Брат так всегда говорит. Он меня и ездить научил. А ты машину водить умеешь?

–  Здесь нет.

–  Это как? Тут умею, а тут нет? Так не бывает.

–  Конечно, не бывает. Шутка, - с запозданием опомнился я.

Мне хочется стукнуть себя за избыток глупости. Это ж надо такое сморозить. Что мне теперь, рассказывать девушке, с которой еще и часа не знаком, о том, что на одной из прошлых миссий я лихо колесил за рулем трофейного грузовика? Может вообще все рассказать? И наша первая встреча сразу же станет последней. Мало того, что инвалид, так еще и сумасшедший. Хотя какая разница первая-последняя.

Неужели я действительно серьезно верю в то, что она заинтересуется мной и…

–  Ты всегда говоришь загадками?
– спросила Ди.

–  Нет, только когда волнуюсь.

–  Волнуешься?

–  Волнуюсь, глядя в полные осени глаза на сказочном лице, - вырвалось у меня.

Как известно слово не воробей и это здорово огорчает.

–  Кгм, - неловко кашлянула Ди и покраснела.

–  Ум-м-м, - глубокомысленно замычал я так и не найдя что сказать и полез в карман за сигаретами.

–  Может пойдем?
– несмело предложила Ди и как-то особенно посмотрела на меня - Пойдем? Куда?

Я совсем забыл, что машина стоит недалеко от моего подъезда, и еще несколько минут назад я собирался идти домой.

–  Дима, ты как будто одновременно пребываешь в нескольких местах. Разговариваешь со мной и в то же время вращаешься в каких-то совершенно иных сферах.

–  Все нормально Ди. Нет никаких сфер. Просто у меня сегодня был тяжелый день, и я чуть не наделал массу глупостей, которые потом никак невозможно было бы компенсировать. Ты обещала помочь подняться на мой этаж. Потопали.