— Никто, насколько можно судить. Карл получает ферму и какие-то деньги. Сколько — не знаю. А других крупных наследников по завещанию не было.

— Она была из тех, кто легко наживает врагов?

— Ни про одного не слыхал.

— А Джек Лантри?

— Джек? — Барнард покачал головой. — Что-то не представляю себе Джека в роли убийцы. Да если б он вздумал проучить Элинор, давным-давно бы проучил. Нет, тут не вяжется. Скорее уж Джек Карлу отомстил бы, если б был уверен, что он намеренно увел девушку. Но — не Элинор, ей бы не стал. А уж убивать бы — ни за что!

Я оглядела Барнардов. Смерть Элинор Шредер снова стала близкой и реальной, хотя я и отрицала свой интерес к ней. Огонь в камине догорел, но все продолжали машинально смотреть туда, погруженные в свои мысли. Даже Билл, позабыв про учебник. Я гадала, узнает ли кто из них правду — какой там она окажется?

— А как вы думаете? — спросила я.

— Шредер не убивал, — тихо, но твердо заявила миссис Барнард.

— Ни в миллион лет, — согласился Том. — Он парень симпатичный.

— Симпатичные парни, — сухо высказалась я, — бывало, совершали премерзкие поступки, когда подопрет. А как насчет «другого»? У Шредера действительно были основания полагать, что «другой» существует?

— Сказать нелегко, — осторожно заметил Том. — Не знаю, с чего у него возникли подозрения. Мы никогда ни про что такое не слыхали. Так что был другой или нет — не знаю. Сплетен не доходило, а уж наш бар сплетни не минуют. Но Карл, значит, считал — был.

Итак, все указывает на Шредера, хотя неопровержимых улик нет. Если он невиновен, мне его жалко.

— О, он, конечно, невиновен.

— Версия, что не умеет плавать? — улыбнулась я. — Очень для него удобная, но сомнительная.

Все молчали, и я почувствовала, что и их не убеждает этот пункт. Билл уткнулся в свою географию, миссис Барнард наклонилась и гладила Твита, а Том отошел к окну.

— Нет, ну плавать-то он, во всяком случае, не умеет, — убежденно заявил Том. И добавил, отодвинув штору: — Дождь вот-вот кончится. Гроза, по-моему, так, мимолетная, а завтра денек разгуляется. Жарко будет, и мы только удивляться будем — и зачем это разжигали сегодня камин.

Бен, поднявшись, пригладил седые волосы и зашагал к двери.

— Не стоит, доктор Фримен, ворошить дело Шредеров, — угрюмо, не глядя на меня, буркнул он.

Я, вздрогнув, оглянулась.

— Но я и не собираюсь. Однако — почему?

— Вы, молодые, все одинаковые. Глаза горят, бросаетесь в погоню, очертя голову, даже не задумываясь — все-таки это не пьеса по телевизору. В городке — убийца. Не забывайте про это. Доброй ночи.

Когда он вышел, я улыбнулась.

— Не забуду. Да и не собираюсь вовсе играть роль детектива, обещаю. — Я взглянула на часы. — Сбегаю в приемную, осмотрюсь, как так, что.

— Завтра ведь праздник — День Австралии. Не будете же вы вести врачебный прием, а, доктор? — спросила миссис Барнард. — Когда вам завтрак подавать?

Я согласилась, приема, конечно, в такой день вести не буду, просто сбегаю, посмотрю, а принимать стану только экстренные случаи, так что завтракать я решила в нормальное время.

— Между прочим, — добавила я, — как я поняла со слов доктора Пимброка, телефон в приемной соединили с моим домашним, я смогу переключаться с одного на другой, в зависимости, где буду. Но если мне позвонят сюда в мое отсутствие, вы послушаете?

— Конечно, — заверила миссис Барнард с приятной улыбкой.

— В маленьком городке есть одно преимущество — связь через дежурного, — усмехнулся Том, — Страффорды наверняка узнают, кто вам звонит, если это кто из местных, и десять против одного, им будет известно, где вы, разыщут вас. Могу вас заверить, о жизни нашего городка им известно во всех подробностях.

Билл зевнул.

— Заодно предупредил бы доктора Фримен, что ее телефонные разговоры будут не строго личные.

— Ох, Билл! Мы же не знаем наверняка, подслушивают Страффорды разговоры или нет! — мягко возразила его мать. — И они очень полезны.

— Ммм, — Билл легонько дернул за хвост Твита. — Доказательств действительно нет. Но у них на редкость полная информация о местных жителях, но хоть не сплетничают — и то хорошо. Э… не слишком много, — и, обрывая новые протесты матери, с обаятельной ухмылочкой взглянул на меня: — Если пожелаете осмотреть наш городок завтра, доктор, гид — то есть я — в вашем распоряжении. — Он поклонился, а я рассмеялась. Билл мне нравился тоже.

— Ловлю тебя на слове. Если будет время… — И я отправилась в приемную — она располагалась почти напротив, через дорогу — по легкому, почти угасшему дождичку. Проведя там часок, я вернулась в отель распаковываться, а потом приняла душ и отправилась в постель.

Перед тем как улечься, я выключила свет и, раздвинув шторы, выглянула — узнать, что творится на улице: дождь перестал совсем, облака разошлись, и проглянула полная луна. В воздухе пахло прохладной землей, мокрыми листьями. Я глубоко вздохнула — довольная, что я — живая, и у меня перспектива работы на целый год в пресимпатичном городишке.