28 мая 1937 года итальянский представитель в Комитете по невмешательству пожаловался, что республиканская авиация бомбила стоявший на рейде столицы Балеарских островов Пальма де Майорки итальянский крейсер «Барлетто», убив 6 человек. При этом военные корабли Италии не имели никакого права находиться в этом районе, подпадавшем под контроль французского флота. Военное министерство республики к тому же заявило, что контроль не может осуществляться в испанских территориальных водах.

29 мая 1937 года республиканская авиация бомбила порт острова Ивиса (часть Балеарского архипелага), и две бомбы попали в стоявший там опять же вопреки нормам соглашения о контроле (согласно этому документу патрульные суда не могли приближаться более чем на 10 миль к испанским берегам) германский линкор «Дойчланд». Одна из бомб угодила в кубрик, в результате чего погиб 31 моряк и 74 получили ранения. Гитлер бушевал, и министру иностранных дел Германии фон Нейрату потребовалось 6 часов, чтобы его успокоить. Бешенство «фюрера», возможно, было бы еще более неистовым, если бы он узнал, что «Дойчланд» бомбил советский экипаж бомбардировщика СБ Николая Острякова (в годы Великой Отечественной войны Остряков командовал ВВС Черноморского флота и погиб под Севастополем). Кстати, немцы это предполагали, но сами не хотели идти на обострение отношений с СССР. Наши пилоты утверждали, что спутали германский корабль с крейсером мятежников «Канариас» и к тому же были обстреляны с «Дойчланд» зенитным огнем. Республиканское правительство по просьбе советской стороны, не желавшей обострения международной обстановки, заявило, что «Дойчланд» по ошибке бомбили испанские летчики.

В качестве ответной меры германская эскадра («карманный» линкор «Адмирал Шеер», эсминцы «Альбатрос», «Леопард», «Зееадлер» и «Лукс») 31 мая в 5 часов 45 минут утра бомбардировала открытый республиканский порт Альмерию, выпустив 200 снарядов, убивших 19 человек и разрушивших 35 зданий (в т. ч. пострадали городской собор, штаб-квартира Красного креста и вокзал) Причем немцы побоялись обстрелять Валенсию и Картахену, которые были сильно укреплены с моря. Да и в случае с Альмерией германские корабли держались на расстоянии 12 километров от берега и сразу же удалились, поставив дымовую завесу, как только береговая батарея начала ответный огонь. Помимо этого варварского акта, Германия потребовала твердых гарантий против повторения подобного рода инцидентов, угрожая в противном случае выйти из режима «невмешательства» (которого она, собственно, на деле никогда и не придерживалась). Новый посол Великобритании в Берлине Гендерсон упрашивал фон Нейрата не «давать красным столь желанный для них предлог к мировой войне».

Английский посол как в воду глядел, ибо на заседании правительства республики Прието предложил нанести бомбовый удар по германской эскадре. Министр обороны сознавал, что это может привести к мировой войне, но именно в этом и был смысл его предложения. Мировая война отвлечет силы Германии и Италии от испанских дел и, наоборот, поставит на сторону республики Англию и Францию. 31 мая в 8 часов 45 минут по поручению правительства собрался на экстренное заседание Генеральный штаб республики для выработки возможной реакции на агрессивные действия германской эскадры. Взвесив все «за» и «против», генштаб рекомендовал реагировать «в наступательном смысле», так как выжидательная тактика «поставила бы страну в положение депрессии и деморализации». Конкретно Генштаб предлагал атаковать подлодками немецкие корабли в Атлантическом океане (для этого нужны были резервы топлива, составлявшие на тот момент десятидневный запас) и нанести авиаудары по портам Мелилья и Пальма де Майорка, которые наиболее часто использовались германскими судами (во время войны каждые пять дней из Германии в контролировавшиеся мятежниками порты прибывало одно судно). Военные полагали, что в интересах республики было «покончить с фикцией», будто Италия и Германия не ведут войны на деле. Ознакомившись с мнением Генштаба, кабинет министров прислушался к рекомендациям Москвы и решил не рисковать и просто забыть про Альмерию.

Немцы и итальянцы картинно бушевали дальше, впрочем, не переходя определенных рамок (Гитлер в то время сам боялся европейской войны), и в конце концов вышли 22 июня из соглашения по контролю, использовав инцидент якобы торпедной атаки неизвестной подлодки против германского крейсера «Лейпциг» (хотя даже капитан его утверждал, что если торпеды и были, то прошли мимо).

Итак, Европа устояла на грани мировой войны, но война в самой Испании продолжалась. Республике необходимо было срочно спасать свой гибнущий Север.

Между тем, победа под Гвадалахарой вселила в руководство республики излишнюю и очень опасную самоуспокоенность. Это чувство укрепилось после еще одной победы Народной армии, одержанной весной 1937 года на Южном фронте, там, где военное счастье до тех пор не улыбалось республиканцам.

5 марта три колонны мятежников начали наступление в Андалусии с целью захватить ртутные месторождения Альмадена и деблокировать сидящий в осаде с лета 1936 года гарнизон гражданских гвардейцев в монастыре Святой Девы Марии (Вирхен де ла Кабеса). Первоначальным объектом удара было местечко Пособланко к северу от Кордовы на западе горной цепи Сьерра Морена. Командующий армией Юга мятежников генерал Кейпо де Льяно заявил, что Пособланко падет, как перезревший фрукт с дерева.

Однако в отличие от Малаги, народная милиция на этом участке фронта состояла из отличавшихся высоким боевым духом шахтеров, которые три недели оказывали героическое сопротивление и, в конце концов, остановили мятежников в трех километрах от Пособланко. В начале апреля командование республиканцев перебросило под Пособланко XIII-ю интербригаду, а также 6-ю и 86-ю бригады регулярной армии. 6-я бригада и XIII-я интербригада уже сражались с итальянцами под Малагой и горели желанием взять реванш.

4 апреля республиканцы начали наступление на железнодорожную станцию Вальсекильо, однако, не зная местности, двинулись не в том направлении и упустили фактор внезапности. К тому же сначала не подошли обещанные танки, и пассивно вела себя артиллерия. После четырехчасового боя станция все же была взята, причем последних мятежников выкурили с помощью танков из церкви, откуда они вели сильный пулеметный огонь. Многонациональный батальон XIII-й интербригады «Чапаев» потерял в тот день 131 человека из 600.

5 апреля, уже полностью использовав фактор внезапности, «чапаевцы» и один испанский батальон неожиданным ударом захватили еще два селения: Ла Гранхуэла (в 4 километрах к югу от Вальсекильо) и Бласкес. Причем здесь республиканцам, как ни странно, помогло их плохое знание местности. На заре они пошли в атаку не той дорогой и неожиданно вышли в тыл франкистских позиций. Было захвачено много пленных и один немецкий танк, экипаж которого состоял из немецкого офицера, португальца и трех испанцев.