Но человек, стоявший в данный момент на пороге камеры, имел твердое намерение нарушить это правило. Он пришел, чтобы поговорить.

Как только сопровождавший его офицер вышел, Уильямс села на краю койки и внимательно посмотрела на посетителя.

— Коннор… — Ее задумчивость быстро сменилась обыкновенным любопытством. — Что привело тебя в это убогое заведение? — Она взмахом руки обвела камеру. — Теперь у меня другое начальство.

Посетитель не был расположен ни к шуткам, ни к пустой болтовне. И не собирался тратить время на долгое вступление.

— Почему ты это сделала?

Уильямс с самым невинным видом захлопала глазами:

— Что сделала?

— Выпустила Маркуса. Почему ты помогла ему скрыться? Это же машина. Всего лишь еще одно орудие паутины Скайнета. Я не понимаю тебя.

Даже будучи под арестом, Уильямс была не намерена позволять Коннору заноситься. Она встала и шагнула ему навстречу. Он не отступил. Джон Коннор ни перед чем не отступал, тем более перед изменившим — и, возможно, безумным — военным пилотом.

— Ты утверждал, что он всего лишь часть замысла Скайнета. Я в это не верю. Он другой. Хотя никто из нас этого пока не способен понять. Но я вижу в нем человека. Не машину. Личность, которая борется с тем же противником, с которым каждый день сражаемся и мы, Джон. С нашей человечностью. Это человек, заключенный в машину, как в ловушку. — Она печально покачала головой. — Я не знаю, как он был сделан и с какой целью, но это не слепое орудие Скайнета. Я не знаю, как это объяснить, но он сам по себе. А почему ты спрашиваешь? Какое это теперь имеет значение? Разве ты уже не составил свое мнение?

Коннор ничего не ответил. Он долго молчал, погрузившись в свои мысли. Потом снова посмотрел на нее:

— Как твоя нога?

Она поморщилась:

— Болит.

Снова в камере надолго установилась тишина. Наконец Коннор махнул рукой часовому.

— Выпусти ее.

Солдат нерешительно замялся:

— Но, сэр, приказ…

— Выпусти. Это приказ. Под мою полную ответственность.

Солдат пожал плечами и отступил в сторону. Из всех людей на базе, приказы которых выполнялись без возражений, Джон Коннор был, безусловно, первым.

Уильямс посмотрела вслед уходящему Коннору. Он все так же был погружен в свои мысли. И она не решилась отвлечь его от них, а иначе наверняка спросила бы, почему он решил ее освободить. Они успели обменяться лишь несколькими фразами. Что же в этом разговоре заставило Коннора изменить свое мнение о ней?

Еще интереснее и еще непонятнее — что заставило его изменить мнение о Маркусе Райте?

Такой бурной деятельности на базе не наблюдалось с того дня, когда шесть месяцев назад звену Ф-15 из Сиэтла удалось незамеченным проскочить мимо Скайнет-Центра и благополучно приземлиться. На затянутой камуфляжными сетками бетонной площадке к решающему наступлению готовили и вооружали десятки самых разных воздушных судов. Пилоты болтали между собой, а механики торопились подготовить к сражению даже серьезно поврежденные самолеты. В стороне от взлетно-посадочной полосы группа специалистов заканчивала последние работы по формированию передающего узла, которым будет оснащено особое подразделение, тоже участвующее в решительном наступлении на Скайнет.

Коннор пробирался сквозь всю эту организованную суматоху к узлу связи, где его ждали: в целях сохранения секретности его соединяли с вызывающим объектом только в самой радиорубке. Завидев Коннора, офицер связи протянул ему наушники:

— Тебя вызывает командующий.

— Коннор. Слушаю.

Возбужденный голос Эшдауна ответил:

— Коннор, твои люди готовы? Все уже пришло в движение. Завтра мы будем встречать новый рассвет. Для человечества начнется новый день. Что до меня, так я намерен построить дом на развалинах Скайнет-Центра. А вместо изгороди будут стоять выведенные из строя Т-1. Но времени остается совсем мало.

— Ответ отрицательный, — напряженно отозвался Коннор. — Никто не готов. Мы не готовы. И вы не готовы. Необходимо задержать атаку. Обстоятельства изменились. Повторяю: обстоятельства изменились.

Несмотря на несовершенство связи, изумление в голосе генерала прозвучало отчетливо и ясно.

— Ты о чем говоришь? Все части уже на исходных позициях. Ты хоть представляешь себе, чего стоило скоординировать все наши силы? Ты представляешь возможные потери, если сейчас дать приказ остановиться? Я не говорю о прямых затратах, подумай о резервах, о разочаровании и утрате эффекта внезапности. Ты можешь назвать причину отмены атаки?

Коннор с трудом сглотнул. Он знал, насколько трудно будет переубедить генерала Эшдауна, но не мог не попытаться после того, что стало ему известно.

— Стратегические составляющие конфликта изменились. Правильнее сказать, появилось нечто новое. Нечто такое, чего никто не мог предвидеть, тем более на это рассчитывать. А раз мы не могли все рассчитать заранее, необходимо внимательно изучить новую ситуацию, прежде чем предпринимать крупномасштабные действия.

Линия связи в полной мере передала нетерпение Эшдауна.