Шрифт:
Ну и в таком духе. А у нас обычай в воскресенье куда идти?
МАРШАК (прищуриваясь, целится вилкой в салат). Знамо куда – за пивом, а то башка треснет.
БАРТО. У них культура – Гете, Шиллер, традиции. А у нас?
МАРШАК. А у нас – в желудках квас. Не в этом дело, Агния, дорогая. При чем тут культура, традиции, люди везде одинаковые. Вот мы кто? Правильно – детские писатели. С нас спрос есть? Правильно – есть. А какой? (Делает испуганное лицо.) Правильно – нулевой. Но ведь тоже можем больно укусить.
БАРТО (кутаясь в платок). Это как же?
МАРШАК (оживленно). Да очень просто. Вот Корней и тот диссидентом стал, правду-матку режет, только послушай. (Встает, в одной руке бутылка пива, в другой стакан, декламирует.)
Эй, вы, ребятки,Голые пятки,Рваные сапожки,Дранные галошки!Кому надо сапоги – К чудо-дереву беги!А смысл какой – одеть-обуть детям нечего, беги к чудо-дереву. А чудо-дерево кто-нибудь видел?
ЧУКОВСКИЙ (мрачно). Я видел.
Барто и Маршак смеются, разливают из второй бутылки, чокаются с Чуковским, выпивают.
БАРТО. Так это он про Америку написал, про негритенков.
МАРШАК. Ага, как же! «Лапти созрели, валенки поспели…» Бегают твои негритята в валенках по Гарлему…
БАРТО. Что-то Борьк ал, и на ему по морде, ну, оно понятно, натерпелся он от этих.
БАРТО. А, Житков че?
МАРШАК. А ему что, новую херню пишет, там мальчик нашу необъятную объезжает на всех видах транспорта, а по дороге всех спрашивает: «Что, как и почему?». А у мальчика наверняка какой-то мандат имеется, потому что все ему так вежливо отвечают: «Мол, это бык, а это корова и…»
БАРТО (перебивая). Везучий он, Житков. Напишет, в «Пионере» пропечатают, премию отвалят.
МАРШАК. Ну, до Гайдара ему далеко.
ЧУКОВСКИЙ. Гайдар это мрачно.
БАРТО. Да не, нормальный был мужик, я у них дома до войны часто бывала, у них обычай забавный – водку только из голубых чашек пить. Внук у него Егорка, ржачный такой карапуз. Интересно, что вырастет?
МАРШАК. С детьми осторожно надо. Они все понимают и все помнят. Вот ко мне на встрече девочка подошла и спрашивает: «А может карлик быть милиционером?» Я, прям, опух от такой фразы.
БАРТО. В доме восемь, дробь один у заставы Ильича жил-был карлик – гражданин, по прозванью Алыча.
Барто и Маршак смеются.
МАРШАК. Не, но куда же Борька подевался ? Его только за смертью посылать. Корней, ты чего?
Чуковский, белый как мел, встает и влезает на стул.
ЧУКОВСКИЙ (растягивая слова). Меня зовут!..
Свет гаснет, когда он зажигается снова в комнате исчезает стол. На стуле стоит Чуковский, слева от него Барто, справа – Маршак.
БАРТО (торжественно) . Междуречье. Династия Апухомадов. Страна задыхается в огне борьбы за власть, развернувшейся внутри династии. Народ ожидает прихода Мессии, о котором известно только то, что он слеп, нем и парализован.
МАРШАК (не менее торжественно). И писиится.
БАРТО. Узурпатор Ухатеп, охваченный страхом перед будущим, повелевает казнить всех, кто похож на Мессию, в стране не остается слепых, немых и парализованных, страдающих энурезом.
МАРШАК. К этому времени относится весьма любопытный документ, найденный при раскопках царской библиотеки. Это кусок глиняной таблички с надписью на аккадском.
Крокодил глотает солнце,Кто спасет от страха?Крокодил породилУжас Ночи Мрака.Тот лохматый и горбатыйЛюбит мед,Он живет в стране далекой,Скоро к нам придет.Крокодила уничтожит,Пасть ему порвет!О, приди быстрей, Мессия!Ждет тебя народ.БАРТО (громко и торжественно). Сказано!
МАРШАК (громко и торжественно). Свидетельствую!
БАРТО (поворачивается к Чуковскому). Ты, Гонец!
МАРШАК (тоже поворачиваясь к Чуковскому). Свидетельствую!
БАРТО. Донеси!
Чуковский бледен , его слегка трясет.
ЧУКОВСКИЙ (поднимает правую руку). Обещаю!
БАРТО (нараспев декламирует).