Maksim. Leeds, England— 15.03.03

Вы совершенно правы. Конец 50-х и начало 60-х (Первая Оттепель) было, действительно, светлым и особенным временем. Мое поколение (поколение шестидесятников) было исполнено надежд и оптимизма, мы все думали, что страшные годы зажима и несвободы остались позади, и теперь с каждым годом будет становиться все лучше, легче и светлей. Люди, крепко битые, или просто умные, понимали, конечно, что так не бывает, что номенклатура не отдаст власти и никогда не допустит свободы слова и мысли. И конечно, они были правы. Начиная с 1966 года началось завинчивание гаек, а после чешских событий ВСЕМ стало ясно, что Оттепель кончилась безвозвратно.

Во многих Ваших произведениях главный герой описывается как «очень большой», то есть высокого роста и могучего телосложения. С чем это связано, и сознательно ли это сделано для придания некой эпичности героям, или же из-за некого Вашего или А. Стругацкого отношения к подобной черте людей?

Николай Хандога. Днепропетровск, Украина — 22.04.03

Никакого у нас специфического отношения к рослым людям не было, тем более, что оба мы — выше среднего роста, а АН так и новее был за 185. Просто герои наши бывают и «большие», и «маленькие», но большие, наверное, скорее бросаются в глаза?

В свое время в мои руки попал справочник «Союза писателей» с адресами и телефонами. Не испытывали Вы неудобств от опубликования Вашего адреса и телефона?

Александр Шелудько. Кондрово, Россия — 25.08.03

Этот справочник выпущен был маленьким тиражом и вообще был практически ДСП. Впрочем, фанаты во все времена ухитрялись как-то выяснять адреса наши и телефоны и время от времени ставили нас перед выбором: быть откровенно невежливым и не тратить уйму времени на бессмысленную чепуху. Чем старше (и опытнее) мы становились, тем однозначнее становился наш выбор.

В каких домах творчества Вам приходилось бывать? Какие книги были написаны там?

Сергей. Невьянск, Россия — 04.07.04

Много раз бывали в Комарово и в Репино. По разу — в Гаграх и в Голицыне В Гаграх писали «Улитку», в Голицыне — «Сказку о Тройке». В Комарове и Репино писали много чего: «Обитаемый остров», «Отягощенные злом», «Пикник на обочине» и т. д. и т. п.

Какова могла бы быть авторская аннотация к «Бессильным мира сего»? Спрашиваю, подустав от расплывчатых издательских аннотаций.

Игорь. Красноярск, Россия — 05.11.04

Ну, это совсем не авторское дело — писать аннотации к собственным произведениям. Помню, в прежние (советские) времена издатели имели такое вот дурацкое обыкновение: требовать от автора автоаннотации. Господи, какая это была мука! Но никуда не денешься — писали. Матерились, скрежетали зубами, отплевывались, но писали. Три четверти, наверное, аннотаций к книгам того времени написаны авторами. Но сейчас-то зачем мне мучиться? И не подумаю.

В одной из своих давних статей Вы писали, с каким скрипом братьев Стругацких приняли в союз писателей. Не могли бы объяснить, что в те времена давало пишущему человеку членство в союзе?

Александр. Белоруссия — 26.10.04

Главным преимуществом члена союза перед прочими смертными была возможность не ходить ни на какую службу. В те времена государство пристально следило за своими гражданами, и милиция с удовольствием и энергично отлавливала «тунеядцев» — людей без определенного места службы. Наличие членского билета решало эту проблему радикально — разочарованный мент, повертев в пальцах заветную книжечку, уходил не солоно хлебавши восвояси. Кроме того, член союза имел право получать путевки в дома творчества (раз в год — даже бесплатно), а также брать денежные ссуды в Литфонде (иногда — даже безвозвратные). Ну и, разумеется, членство давало СТАТУС. Не знаю, как сейчас, а в те времена слово ПИСАТЕЛЬ звучало гордо. Что бы там ни сочинял ядовитый Даниил Хармс.

Не могли бы Вы чуточку рассказать про свой рабочий дневник. С каких пор ведется, почему заведен, ведется ли сейчас, и стоило ли вести его эти долгие годы?..

Черный Zамысел. Северодонецк, Украина — 16.08.03

Рабочий дневник мы начали вести (систематически) с марта 1965 года. Оказалось очень удобно заносить туда возникающие по ходу дела соображения, расписывать там планы, вообще писать черновые тексты (когда неясно, чем кончится эпизод, и хочется сначала проиграть его «в карандаше», а уж потом заносить на машинку). Туда же систематически заносились ежедневные итоги («Утром сделано 7 стр… вечером сделано 2 стр…» и т. д.) Последняя запись («Б. уезжает») относится к 19.01.91, а 18.01.91 записано: «Писали письма. Снова обсуждается „Операция ВИРУС“…» Это была наша последняя встреча, последний приезд БНа в Москву.

Вели ли Вы или Аркадий Натанович «дневник для потомков», как это часто делают писатели?

Роман. Москва, Россия — 05.11.04

АН вел довольно регулярно. Я — несколько раз начинал и — бросал, терпения не хватало. Только это были дневники не «для потомков» — обыкновенные деловые записи (с кем встречались, какие переговоры вели, на каких собраниях сидели) — и не более того.

Было ли у вас с АН какое-то творческое хобби, вполне помогавшее устраивать прозу? Ну, к примеру, как я знаю, Вы рисовали в детстве комиксы, а потом начали, как Пушкин, на полях прорисовывать героев. Или Вам необходим был стишок в книгу, а Вы сели и написали. И не хотелось ли Вам хоть раз иллюстрировать свое или чужое произведение?