Шрифт:
– А ты видел и знаешь весь этот мир?
– Нет, Димитрий! Он необъятен. Я видел много, но лишь малую часть того, что здесь есть. Я ведь бываю только там, куда меня посылают, таково моё служение. Тебе нравится здесь?
– Не то слово! Я просто обалдеваю! Это круче любого «фэнтэзи»! Мне кажется, что я когда-то уже был здесь, наверное, во сне, или, может быть, даже и родился здесь и где-то тут, недалеко, мой настоящий Дом... Офигенная красота! Типа, классно тем, кто здесь живёт! Наверное, они все тут счастливы...
– В этом ты прав, – согласился Вестник, – все они счастливы. Счастливы, потому что здесь все друг друга любят. Здесь живут те из людей, кто научился по-настоящему любить и сделался любвеобильным, то есть главным качеством своей души сделал Любовь. А Любовь и создаёт всю красоту здешнего мира, хотя эти Долины ни в какое сравнение не идут с красотой Верхнего Города и его окрестностей. Запомни то, что ты видел сейчас, – память об этом тебе пригодится. Тебе хотелось бы поселиться здесь навсегда?
– Ещё бы! Вон в той римской вилле или вон в том замке, или... да, вообще-то, всё равно где, лишь бы тут! И... с Маринкой! Только это невозможно...
– Здесь возможно всё, Димитрий, и очень многое зависит от тебя самого. Мы направляемся в Терминал. Сейчас закрой глаза и повторяй про себя те «пять слов», что даны тебе Афанасием.
ГЛАВА 6
Сколько раз Димка успел повторить «пять слов», он и сам не успел сообразить. Голос Вестника прозвучал тревожно.
– Открой глаза, Димитрий, мы на месте, смотри – это Переходный Терминал.
Димка открыл глаза и вздрогнул от внезапного контраста с местом, которое они только что покинули.
Его окружала ночь. Глухая, беззвёздная ночь, в которой невозможно было различить – где земля, а где небо, и есть ли они здесь вообще. Не пахло ничем.
Перед глазами Димона в бескрайнем пространстве темноты сверкало разноцветными огнями гигантское вдаль и в ширину, хотя в высоту не выше обычной пятиэтажки, сооружение. Вдоль всего видимого фасада виднелись подсвеченные прожекторами разноцветные рекламные щиты с какими-то картинками и надписями на разных языках. Единственный помпезный вход переливался разноцветьем неоновых огней, напоминающим новоарбатские казино.
– Ни фига себе! Прямо, типа, «Mera»! Только в тыщу раз здоровее! – поражённо выдохнул Димон, – а народищу туда прёт! Немеряно! Как на какую-нибудь всемирную распродажу!
– Нам туда, Дима! – вздохнул Вестник. – Начинается самое трудное. Где-то там Марина!
– Пошли скорее! – рванулся Димон.
– «Пять слов», Димитрий! Не забывай про «пять слов»!
– Ах, да! – Димка прикрыл глаза и повторил про себя призыв. – А теперь идём!
– Идём, Димитрий!
Они стали приближаться к Терминалу и скоро влились в общий людской поток. Димка осмотрелся вокруг, разглядывая окружающих его спутников. Толпа была необычайно разнообразная: люди молодые и старые, порой даже дети, мужчины и женщины всех возрастов и национальностей, некоторые в сопровождении заметно выделявшихся на общем фоне Вестников. Вблизи сверкающего огнями входа стали различимы слова на рекламных полотнищах, покрывающих фасад Терминала:
«Добро пожаловать в Мечту!»
«Ты ждал этого всю свою жизнь!»
«Только здесь исполняются любые желания!»
«Выбирай своё наслаждение!»
«Счастье навсегда!»
– Это чё, типа, правда, – повернулся к своему Вестнику Димон, – или обычная липовая реклама?
– Сам увидишь, Димитрий! Вспоминай о том месте, откуда мы сюда прибыли, сравнивай и делай выводы. Для этого тебе даны разум и сердце. Повторяй «пять слов» и всё время помни, зачем ты сюда пришёл.
– Ну уж этого-то я не забуду!
– Не зарекайся, – покачал головой Вестник, – ты ещё не представляешь, с чем придётся встретиться здесь.
Незаметно они приблизились ко входу и вместе с многоликой толпой вошли в переливающиеся хрустальным блеском огромные стеклянные двери.
Терминал обрушился на Димона шквалом звуков, красок и блеска. Димка стоял посреди огромного гулкого зала, наполненного невообразимо разнообразными праздничными украшениями – словно Новый год, недавно введённый в Димкиной школе Хеллоуин, бразильский Карнавал, Первое Мая и Восьмое Марта, объединённые со всеми остальными возможными праздниками, слились здесь воедино.
Со всех сторон доносилась самая разная музыка, от панк-рока до этно-фольклорной и симфонической. Сверкали разноцветными огнями и немыслимыми световыми эффектами невидимые глазу светильники, что-то цветастое пролетало по воздуху, какие-то гирлянды и пёстрые полотнища шевелились вокруг, словно от дуновения громадных вентиляторов, пол был усыпан отсвечивающим люминисцентными красками конфетти.
– Вот это шоу, блин! – изумлённо выдохнул Димон.
К нему, словно из ниоткуда, подскочил напоминающий повадкой официанта брюнет в ослепительно белой сорочке с галстуком-бабочкой, до бритвенной остроты наглаженных черных брючках, начищенных до блеска «офисных» ботинках, стильных узких тёмных очках, с заострёнными, как у эльфов из «Властелина Колец», кончиками ушей.