— Да, конечно. Но я… я могу только предполагать.

— Нет, — твердо и решительно перебил его Майлс. — В суде никто не станет слушать ваши предположения. — Он побарабанил пальцами по столу. — Кстати, ваша супруга уже наняла адвоката?

— По правде говоря, не знаю. По крайней мере, ротвейлерами она уже обзавелась.

— Плохой признак. Ну, а вы сами — вы-то пользовались предоставляемой этим соглашением свободой?

— Ну, есть одна молодая леди, — поборов в себе трусость, признался Рекс. — Она… понимаете, я могу быть с ней самим собой.

Майлс предупреждающе поднял руку в знак того, что прекрасно понимает Рекса и его чувства.

— Конечно, конечно. — Впрочем, следующий его вопрос прозвучал жестко и едва ли не цинично:

— Я полагаю, что ваша жена оказалась в курсе этой связи, и/или у нее есть доказательства?

— Видео.

Это слово повисло в воздухе, как петля под потолком. После этого в кабинете воцарилась тишина. Майлс старательно делал вид, что с трудом переваривает появление столь серьезного аргумента у потенциального противника.

— М-м-м… — Майлс положил руки на стол и возобновил беседу. — С этой частью дела все более или менее ясно. Теперь ответьте мне еще на один вопрос, чтобы не оставлять у себя в тылу, так сказать, бомбу замедленного действия. Не бойтесь признаться мне честно. Как я понимаю, никакого брачного контракта, который защищал бы ваши — подчеркиваю, именно ваши материальные интересы, — у вас нет?

Рекс тяжело вздохнул с видом человека, признающего свою вину в чудовищных злодеяниях, за которые ему полагается смертная казнь.

Майлс тоже вздохнул, демонстрируя свое сочувствие.

— Не звезды, дорогой мой Брут, виновны; вина лишь в нас самих, — процитировал он.

Рекс чувствовал себя так, будто попал на собственные похороны.

Майлс, не дав ему опомниться, продолжил свои расспросы:

— Давайте, прежде всего, определимся, чего именно вы хотите добиться при разводе. Я имею в виду: какой раздел имущества кажется вам допустимым? И каков предельный размер отступных, на который вы согласны пойти?

— Видите ли, вот в этом-то вся и трудность, — выпрямившись, сказал Рекс и посмотрел прямо в глаза Майлсу Мэсси. — Я не могу себе позволить никакого дележа имущества и никаких отступных.

— Никаких? В такой ситуации вы хотите обойтись без всяких материальных потерь? — не веря своим ушам, уточнил Майлс.

— Я знаю, что это звучит грубо, но я как раз собирался провернуть одну сделку. Речь идет о строительстве некоторого количества мини-маркетов. Это дело потребовало от меня вложения не только всех свободных средств — мне пришлось заложить все движимое и недвижимое имущество. Так что я теперь по самые уши в залоге. И главное — я поставил на эту сделку все. Если она сорвется, мне крышка — я потеряю миллионы… Все, что у меня есть.

Голос Рекса вновь задрожал, а на лице появилось униженно-просительное выражение.

Клуб «Малибу» был своего рода центром общения и обмена опытом для жен-охотниц за богатством мужей и для разведенных дам, уже получивших свои трофеи. Здесь можно было поболтать, подыскать себе молодого любовника, а главное, поддержать в себе должную форму хищницы, готовой вцепиться в добычу в любой момент. Сара Соркин, Рамона Барселона и Клэр О'Мара собирались здесь почти каждый день, чтобы пошушукаться и пожаловаться друг другу на своих мужей-богатеев.

Вот и сейчас они удобно раскинулись в шезлонгах у бортика бассейна и вели ленивую беседу под лившуюся из спрятанных за пальмами колонок жизнерадостную мелодию диско.

Небрежно взмахнув рукой, чтобы привлечь внимание подруг, Сара Соркин, несколько плотноватая блондинка, тратящая немало сил на то, чтобы оставаться в форме, предложила собеседницам:

— Слушайте, почему бы вам завтра не заглянуть ко мне? Смотаемся на пляж, я покажу вам свою новую дачку. — Предложение было подкреплено самодовольной улыбкой.

Поскрипев зубами от зависти и закатив глаза, Рамона собралась с силами и как бы невзначай заметила:

— А я и не знала, что у твоего Димитрия есть дом на пляже.

— Я и сама не знала до тех пор, пока мой адвокат не раскопал его, — пояснила Сара. — Ох, и пришлось же ему порыться в бумагах. Оказывается, Димитрий записал этот дом на нашу собаку. Представляете? Все документы оформил на имя пса.

Рамона выразительно пожала плечами, что должно было обозначать: «Ну, разве мужики не сволочи?» Затем, демонстративно задумавшись, она сообщила: