Шрифт:
9. Предопределенность круга общения, ограниченного по чисто техническим причинам преимущественно соседями по улице.
10. Предопределенность выбора спутника жизни, ограниченного, как правило, двумя-тремя вариантами близко живущей «ровни» в социальном плане, т.е., по сути, одного и того же, только в нескольких лицах.
11. Предопределенность профессии, обычно как бы передаваемой по наследству.
12. За редким исключением, полное отсутствие реальных возможностей социального продвижения в более престижные слои общества.
13. Забитость, приниженность, привычка видеть в каждом приехавшем из города (если это не «свой брат» или не нищий) более высокопоставленную личность.
Сравните все это с условиями жизни в крупном городе, и вы поймете, почему у десятков и сотен миллионов людей на Земле такая отчаянная тяга из деревни в город. Даже если туда не «выпихивает» открытая или скрытая безработица. А уж когда на «сельский синдром» накладывается безработица, поток мигрантов приобретает лавинообразный характер. Начинается процесс урбанизации – массового переселения людей из деревень в города. А местами и временами он перерастает в гиперурбанизацию – форсированное скучивание многомиллионных масс людей в крупных и сверхкрупных городах с образованием мегаполисов – гигантских городских агломераций, собирающих десятки, а в перспективе и сотни миллионов человек на сравнительно небольших территориях. Именно такое перерастание и происходит сегодня в России, а также в ряде других республик бывшего СССР. Попытаемся разобраться основательнее в его причинах и следствиях.
Урбанизация в той или иной мере характерна для всех или почти для всех развивающихся стран, кроме совсем уж слаборазвитых, «застойных» регионов. С этой точки зрения, Россия, безусловно, относится к развивающимся странам (ее называли «Индия с германской армией»). По мере перехода развивающейся страны в ранг развитой процесс постепенно замедляется и со временем переходит в прямо противоположный – дезурбанизацию: столь же массовый выезд большинства состоятельных семей в пригороды или даже «на лоно природы» (если машиной нетрудно добраться до города в психологически приемлемые сроки). Тем самым пытаются совместить преимущества сельского и городского образа жизни: чистый воздух, доступ к природе, тишина, возможность соседского общения и т.п. – с одной стороны, бытовой комфорт и «городская» работа – с другой. В Советском Союзе этот процесс только начинался: жить с комфортом за городом, а работать приезжать в город практически могла только верхушка деятелей политики, науки, искусства. Сегодня он продолжается (с той лишь разницей, что в него включается верхний слой легализованной буржуазии), но по масштабам и темпам его во много раз перекрывает инерционный процесс урбанизации, переходящей в гиперурбанизацию.
Каков социальный эффект? Напомним, что в Советском Союзе деревня была разорена и принижена самым варварским образом, сопоставимым с нашествием иноземных захватчиков. Начиная с правления Хрущева, этот гнет постепенно ослаблялся, но не до такой степени, чтобы положение жителей села уравнялось с положением горожан. Несравненно хуже остались жилищно-бытовые условия, зарплата, уровень коммунально-бытового, торгового, культурного, медицинского обслуживания, а также возможности образования детей. Добавьте сюда бездорожье, плохой общественный транспорт, полное засилье местных квазимафиозных («начальство») и открыто мафиозных («снабжение») структур, традиционное принижение сельского жителя любой высокопоставленной персоной. Помножьте на инерцию сложившегося устойчивого стереотипа в сознании молодого человека: чтобы «выбиться в люди», надо уезжать в город. И вы поймете, почему маховик урбанизации продолжает раскручиваться с большой силой.
Вообще-то, в деревне и не надо особенно много народа. Но только когда достигнут уровень комплексной механизации сельского хозяйства, переходящий на уровень комплексной автоматизации и компьютеризации, когда одна фермерская семья способна прокормить себя и еще хотя бы полсотни городских. Но когда механизация еще далеко не комплексна и сельская семья, помимо себя, способна прокормить (да и то, так сказать, частично, впроголодь) лишь полдесятка городских, на селе требуется несколько миллионов фермеров, а пока их всего несколько десятков тысяч (если считать только сравнительно высокорентабельные хозяйства), с постепенным переходом на порядок сотен тысяч. Что касается колхозов и совхозов (под разнообразными новыми названиями), то без них пока не обойтись, но ясно, что они держатся лишь на привычке к «трудовой повинности» старших и отчасти средних поколений. С молодежью этот номер не проходит, и на дальнюю перспективу такая форма организации сельскохозяйственного труда, можно сказать, обречена на исчезновение. Вот почему массовый отток из села в город наиболее активной части сельского населения означает при сложившихся условиях отставания комплексности механизации сельского хозяйства всего лишь дальнейшую деградацию села – ничего более.
Но, может быть, этот приток идет на пользу городу, и деградация села компенсируется расцветом города? Ничего подобного! Дело в том, что «сельский синдром» имеет свой антипод – «городской синдром», с менее ощутимым для человека, но социально столь же, и даже более, негативными чертами-симптомами:
1. Соблазн тунеядства, реальная возможность прожить в городе (во всяком случае, в крупном городе), месяцами и годами (в принципе даже всю жизнь) не занимаясь никаким трудом. Это ведет к прямому моральному разложению если не родителей, то наверняка их детей.
2. Возможность бытового потребительства, т.е. полной ориентации во всех житейских мелочах только на сферу обслуживания. В результате появляются целые поколения инфантилов, не способных к элементарному самообслуживанию, с соответствующими сдвигами в психике.
3. Возможность культурного потребительства и появление целых толп киноманов, телеманов, разных «фэнов», не способных занять себя без манипулирования их сознанием извне.
4. Распространение крайне непрочной нуклеарной семьи, т.е. состоящей только из родителей и детей, а все чаще с одним ребенком или даже вовсе бездетной, а также множества разновидностей внебрачного сожительства, включая все мыслимые половые извращения, что ведет к выморочности общества и сильно развитой массовой деморализации населения, особенно молодежи.
5. «Эффект отчуждения» человека от общества, когда человеку становится безразличным состояние общества, включая окружающих, а обществу (включая окружающих) становится безразличен человек, даже если он гибнет на виду у всех.
6. Погоня за легким, престижным трудом, а так как это доступно далеко не всем – массовая неудовлетворенность, фрустрация населения.
7. Распространение богемного стиля жизни, массовая неупорядоченность быта, особенно у молодежи, с соответствующими негативными сдвигами в психике людей.