— Не, так нельзя. Нельзя, я тебе говорю.

Маша спрашивает:

— Когда, ты говорил, у вас концерт в Подмосковье?

— Во вторник. Ты сможешь поехать?

— Наверно. Хотя у меня в среду зачет…

— Ничего. Возьмешь конспект, в электричке поучишь.

До концерта — час с небольшим. Мы стоим на ступеньках дома культуры: я, Курт, Леха, Маша и приятель Курта — Колян. Дом культуры — массивное старое здание с колоннами. Штукатурка с колонн кое-где отвалилась. Справа и слева от входа — реклама кружков и курсов: «курсы кройки и шитья», «английский язык», «бальные танцы», «изостудия», «развивающий кружок для детей от пяти лет», «шейпинг».

— Как ты думаешь, много народу придет? — спрашиваю я у Курта.

— Человек пятьдесят должно быть как минимум — Сява сказал. — Сначала ведь местные группы будут лабать… Да и вообще, здесь концертов немного — не то, что в Москве. Народ не такой зажравшийся.

Первые ряды сидений убраны, там — «танцевальный партер». В нем прыгают под наши песни человек тридцать местных ребят и девчонок — потных, со слипшимися волосами, упившихся пивом. Еще столько же сидят в зале. Мы никогда не играли в подобном месте: зал на тысячу человек или больше, балконы по бокам и сзади, массивная люстра с пыльными стеклянными плафонами.

Леха бьет в последний раз по тарелке — песня закончилась. Я улыбаюсь Курту, он улыбается в ответ. Зрители хлопают, что-то орут. Им все равно, что мы играем. Главное, чтобы было громко и под это можно было плясать. Им больше ничего не нужно.

Идем к станции. Два местных чувака — Джонни и Пиля — тащат Лехины тарелки. Мы только что раздавили бутылку водки, закусывали черным хлебом. Все — слегка пьяные и довольные. Где-то далеко гавкает собака, кричат петухи.

— У вас, пиплы, почти, как в деревне, — говорит Леха. — Настоящая пастораль.

— А у нас и есть деревня, — говорит один Джонни. — С Москвой не сравнить.

Подъезжает электричка. Мы заходим в почти пустой, тускло освещенный вагон. Многие окна открыты.

— Приезжайте к нам еще! — кричат чуваки.

— Обязательно! — отвечает Курт. — Сяве — привет и респект за организацию всего действа.

За окнами тянутся серые заборы. Фонари на столбах освещают заводские корпуса. Кроме нас, в вагоне человек пять, пожилые незаметные дядьки и тетки. Наверное, дачники.

Мы сидим на двух сиденьях лицом друг к другу: я, Маша и Леха с одной стороны, а Курт и Колян — с другой. Инструменты и рюкзаки сложены на сиденьях через проход.

— Ну что, Саня, какие наши дальнейшие планы? — спрашивает Курт.

— Ты имеешь в виду — музыкальные?

— Какие же еще?

— Перерыв на лето, а там — опять собираться, репетировать, играть, если будут куда-нибудь звать. Может, альбом запишем…

— То есть, забивать на все не собираешься?

— Нет, конечно.

— Просто, я подумал… Как-то ты в последнее время — такое впечатление, что тебя все это достало, и ты хочешь на фиг бросить…

— Было такое. Но прошло. — Я улыбаюсь.

Маша дремлет, положив мне голову на плечо. Остальные тоже все спят, кроме Лехи. Он читает конспект. За окнами стемнело, и почти ничего не видно.

Дверь из тамбура резко открывается. В вагон заходят четверо стриженных налысо невысоких парней. Двое — в черных куртках-«бомберах», еще двое — в джинсовках. Они кидаются на нас.

— Залезай под сиденье! — говорю я Маше и толкаю ее вниз. В нос ударяет кулак. Я падаю. Маша забирается под сиденье. В проходе Курт дерется с одним из скинов. Скину на помощь приходит еще один. Курт падает, его бьют ногами. Я поднимаюсь, бью кулаком одного. Получается слабо.

Леха не сопротивляется вообще, закрывает голову руками. Удар кулаком в живот — я падаю. Нога в ботинке пролетает рядом с ухом, зацепив по касательной.

Леха лежит «в отрубе», Курт тоже. Два скина «добивают» Коляна, два других хватают гитары, выбрасывают в окно. Следом летят рюкзаки и Лехины тарелки.

— Следующий раз встретим — вообще вам будет пиздец, — говорит один скин. — Поняли, пидарасы?

Электричка вздрагивает, останавливается. Скины выходят в тамбур, выпрыгивают из вагона. Я подхожу к окну. Мы стоим практически в чистом поле. Над пустой платформой горит фонарь. Окошко кассы закрыто.

Я возвращаюсь в вагон. Маша наклонилась над Лехой. Курт пытается подняться сам.

Ментовка. Мы сидим на стульях напротив поста дежурного.

— Извините, вы давно скорую вызвали? — напоминаю я сержанту.