— Я не знаю, — ответила она.

— Это правда. Вы — очень хорошенькая девушка, и вы не изменитесь. Может, попробуете успокоиться и привыкнуть?

Она вздохнула, потом неловко стащила с себя пальто и оставила его болтаться на спинке стула, будто шкурку овоща.

— Одно время я пыталась носить мешковатую и бесформенную одежду, просторные гавайские муму, но ничего не вышло — надоело выглядеть неряхой. Одно дело, когда тебя покрывает вот эта мясистая штука, и совсем другое — когда в то же самое время тебя называют битницей.

На этом месте она очень широко улыбнулась мне и сказала:

— Ладно, как бы там ни было, это моя проблема. Что у нас по расписанию? Что дальше? У вас еще шоколадки есть?

Я сделал вид, что лезу в карман, и она расхохоталась. Это было очень приятно.

Неожиданно она обратила все свое внимание на меня — очень пристально.

— А что вы здесь делаете, в этой смешной библиотеке? Ведь это такое место, куда всякие недотепы таскают свои книжки. Теперь мне про вас интересно послушать. Что скажете, господин библиотекарь?

Она улыбалась.

— Я здесь работаю, — ответил я.

— Это слишком просто. Откуда вы? Куда вы?

— Ну, я всякими вещами занимался, — сказал я напускным стариковским тоном. — Работал на консервных фабриках, лесопилках, заводах… А вот теперь работаю здесь.

— А где вы живете?

— Здесь, — сказал я.

— Вы живете прямо здесь, в библиотеке?

— Да. У меня в глубине здания есть большая комната с кухней и туалетом.

— Дайте посмотреть, — сказал она. — Мне вдруг про вас все стало интересно. Такой молодой старик, как вы, работает в таком жутком месте, как это, — получается, что в игре вы сами не слишком обгоняете.

— Как четко вы все разлиновали, — сказал я, потому что она попала в самое яблочко.

— Это я могу, — ответила она. — Может, я, конечно, больная на всю голову, но ведь не дурочка. Покажите мне свою комнату.

— Ну-у… — сказал я, артачась. — На самом деле, так не полагается.

— Вы шутите, — сказала она. — Вы хотите сказать, что в таком заведении могут быть какие-то правила? Прямо не знаю, как вам сообщить эту новость, но у вас тут место довольно шизанутое. У этой библиотеки явно не все дома.

Она встала и неловко потянулась, а остальное описать довольно трудно. Я никогда в жизни не видел женщину, наделенную столь совершенным телом, — и ее чары уже начинали на меня действовать. Разумеется, я повел ее показывать комнату — с той же неизбежностью, с какой морские приливы стремятся к берегам.

— Я пожалуй захвачу пальто, — сказала она и повесила его на руку. — После вас, господин библиотекарь.

— Я никогда раньше этого не делал, — сказал я издалека, словно ни к кому не обращаясь.

— Я тоже, — ответила она. — Мы первооткрыватели.

Я попытался было еще что-то сказать, но язык затянуло мутными абстракциями, он стал далеким и бесполезным.

— А сейчас библиотека вроде как не работает, правда? — спросила она. — То есть, после полуночи она открыта только для особых книг, для опоздавших полуночников, вроде моей, да?

— Да, она «закрыта», но…

— Но что? — спросила она.

Сам не знаю, откуда взялось это «но», — но оно так же быстро испарилось, вернувшись в свое забвение предлогов и союзов.

— Ничего, — сказал я.

— Тогда лучше погасите здесь свет, — сказала она. — Зачем зря жечь электричество?

— Да, — согласился я, наощупь закрывая за собой дверь и чувствуя, как эта робкая на первый взгляд, несчастная девушка оборачивается, оборачивается чем-то сильным, и я не знаю, что мне с этим делать.

— Я лучше выключу свет, — сказал я.

— Да, — сказала она.

Я выключил свет в библиотеке и включил у себя в комнате. Но пока за нами дверь закрывалась, а перед нами открывалась, зажегся не только свет.

— У вас очень простая комната, — сказала она и положила пальто мне на кровать. — Мне нравится. Должно быть, вам в ней очень одиноко — со всеми этими недотепами и придурками, которые носят сюда свои книги, — включая меня.

— Я называю это место домом, — ответил я.

— Грустно, — сказала она. — И давно вы здесь?

— Много лет, — ответил я. И черт с ним.

— Вы слишком молоды, чтобы жить здесь так долго, — сказала она. — Сколько вам лет?

— Тридцать один.

— Хороший возраст.