Влюбленный что страус: воображает, что никто не видит его, если он никого не видит.

Молодость судит, старость отпускает грехи.

Глупость выступает вперед, чтобы ее видели; ум держится сзади, чтобы видеть.

Когда надежда нас покидает, она уходит копать нам могилу.

Счастье – это единственное, что можно дать другому, не отнимая ничего у себя.

Афоризм как пчела: тут и душистый мед, и ядовитое жало.

Жизнь – это пьеса, в которой мы слишком часто остаемся любителями.

Люди как скрипки: когда рвется последняя струна, становишься деревом.

Когда я вижу идеально ухоженный дом, я предполагаю, а затем убеждаюсь в том, что отношения между мужчиной и женщиной остыли до такой степени, что их брак находится под угрозой.

Ни одна женщина, глубоко и страстно любившая мужчину, не была, увы, хорошей домохозяйкой.

Качества, которые в женщине ищет будущий работодатель, по сути те же самые качества, которые требуются в семейной жизни.

Восторженное отношение жены к работе мужа – лучшая реклама его деятельности.

Если муж говорит, что решил поработать с секретаршей сверхурочно, не стоит сразу предполагать худшее и воображать их с бокалом шампанского в ночном клубе. Я за свою жизнь повидала десятки, сотни секретарш, и только одна из них была убежденной охотницей за чужими мужьями.

Не поощряйте в муже безграничное честолюбие; не то, добившись успеха, он уже не сумеет им насладиться.

Она выглядела на миллион долларов, правда, в прошедших через многие руки купюрах.

Это был мужчина, имевший великое будущее позади.

Что такое брак, если не проституция с одним мужчиной вместо многих?

Комедия – это трагедия, которая случилась не с нами.

Любовно-исторические романы – единственный вид печатной продукции, где невинность чего-то стоит.

Я женщина крайне эмоциональная и поэтому всегда наношу на ресницы обувной крем: он не течет, когда плачешь.

После сорока женщине приходится выбирать: либо беречь лицо, либо фигуру. Мой совет: берегите лицо и не вставайте со стула.

Стоит мне помолиться, и Господь немедленно дает мне сюжет. Я пишу почти так, словно Он мне диктует.

Из радиоинтервью для Би-Би-Си:

– Как вы считаете, удалось ли разрушить классовые барьеры в Англии?

– Разумеется, да, иначе разве я сидела бы здесь, беседуя с таким человеком, как вы?

Из записки начальника административного отдела школы, в которой преподавала Бел Кауфман: «Задержан мною за нарушение правил: шел вверх по лестнице, ведущей вниз».

Есть учителя, которых ничему нельзя научить.

Детство – чужая страна: говоря на одном и том же языке, родители и дети нередко совершенно не понимают друг друга.

Мой знакомый врач, приехавший в Америку из России, на первых порах, не познав всех тонкостей английского языка, приговаривал, когда выслушивал больного: «Вдохновляйте – издыхайте, вдохновляйте – издыхайте».

Может, только эта альтернатива нам и осталась? Может, вся наша награда – установить личный душевный контакт с однимединственным ребенком?