Первого всадника, который вырвался далеко вперед от своих, я ссадил, воткнув копье ему в брюхо. Его скотина пролетела по инерции вперед, а он так и остался на жале копья, упертого в землю. Их что, не учили уходить от атаки копьем? Я на его месте смог бы уклониться. Я уже прицеливался на второго, когда почувствовал, что моё копье кто-то тянет сзади. Оказывается, мерзкая скотина решила поквитаться за хозяина и схватилась за нижнюю часть пушки зубами. Бедная, глупая скотина. На нижней части пушки есть небольшое утолщение, вот за него-то она её и схватилась. Будь я глупым животным, я бы потянул оружие на себя. Но вместо этого я двинул оружие вниз, и животина получила по внутренней части горла всем весом пушки. Она взвизгнула и отпустила копье. В следующий миг острое жало копья вонзилось ей в легкие. Другой рукой я уже доставал пистолет. Если каждая из этих тигролошадей будет такой упорной в битве, мы патронов не напасемся.

Я уже спиной чувствовал занесенные надо мной сабли кочевников, но развернуться не успевал. Проклятая тварь отвлекла меня от атаки. В этот момент мимо меня, завывая, как сотня мартовских котов одновременно, пронесся Фиу, размахивая своей алебардой. В его вое угадывалась речь. Я всадил пулю в агонизирующую скотину, – язык не поворачивался назвать её лошадью, скорее это тигр, – и наконец-то развернулся, чтобы встретить остальную пятерку. Фиу положил свою заточку себе на спину и принялся носиться под животами у скакунов нападавших. Трое из кочевников вдруг обнаружили, что ехать на скакунах со вспоротым брюхом не очень возможно. Двоих оставшихся успокоил я из пистолета. Оставшаяся без скакунов троица кинулась наутек.

Над строем противника раздался воющий сигнал. От общей линии отделилась добрая сотня кочевников и двинулась на нас. Они были ещё далеко. Воспользовавшись передышкой, я достал земной коммуникатор и вызвал Бий У. В эфире стоял странный треск. Раньше его тут не было.

У отряда Грумгора оружие работало. Бий У сообщила, что в нашей зоне отключилось не только наше оружие, но и все камеры наблюдения. На этом передышка закончилась. Атакующая сотня приближалась.

Фиу, который оставался далеко впереди меня, издал воинственный вопль и кинулся вперед. Вообще-то я планировал отойти к проходу, но этот котяра спутал мне все планы. Пришлось издать аналогичный вопль и тоже кинуться вперед. У меня в пистолете ещё 40 патронов. Возможно, нам удастся их запугать. Фиу принялся метаться под ногами атакующих, вспарывая животы, подрезая сухожилия и ловко уклоняясь от сабельных ударов. Впрочем, при такой скорости нападающие даже не успевали понять, что с ними произошло Прорвавшихся через Фиу я отстреливал из пистолета с самого близкого расстояния, так, чтобы пуля проходила сразу и сквозь тигролошадь, и сквозь всадника. Промахиваться я не имел права.

Наконец атакующие поняли, отчего гибнут их скакуны, и выстроились в круг вокруг Фиу, на некотором расстоянии от меня. Они скакали вокруг котяры, периодически поглядывая на меня, и явственно замышляли недоброе. Их оставалось человек сорок конных, не больше, но и у меня закончились патроны. Позади них собирались те, кто нашими усилиями остался безлошадными, ещё человек тридцать.

По неведомому мне сигналу скакавшие вокруг Фиу конные воины вдруг бросились на него, а спешенные кочевники на меня. Ошибка с их стороны. Конники мешали друг другу прорваться к Фиу, а пехота была для меня менее опасна, чем кавалерия.

Фиу хладнокровно выждал, пока конники приблизятся к нему на совсем небольшое расстояние, прорубил в их строю брешь с помощью своих звёздочек (это я их ему посоветовал, видел в каком-то старом земном фильме, уже и не помню, в каком), а затем мягким перекатом под ногами оставшихся без хозяев тварей оказался снаружи кольца, продолжая прореживать строй с помощью дротиков.

После этого я больше не мог за ним наблюдать, поскольку ко мне подоспела обозленная потерей своих скакунов пехота. Ещё до этого я бросил тяжелую пушку и подобрал пару местных сабель. Я издал боевой клич "Космопол!" и бросился на кочевников. На земле они оказались ещё слабее, чем на своих скакунах. Они просто тыкали в меня своими саблями и почему-то ждали, что я буду стоять на месте. Как говорил Фиу, очень тяжело убить того, кто этому активно сопротивляется. Похоже, эти ребята привыкли иметь дело только с рабами, которые падали от страха при одном их виде. Или с теми, кто дрался только по тем приемам, которыми владели они сами. Странно, по идее, они должны бы расти с саблей в обнимку. Мне достаточно было просто ходить по кругу, чтобы ни один из этих придурков в меня не попал. Несколько секунд я так и делал, просто ходил по кругу, а они тыкали саблями в воздух. Потом мне это надоело, да и была опасность того, что они чему-нибудь научатся, и я принялся их рубить. Если это и можно с чем-то сравнить, то только с играми нашего детства, когда мы рубили кукурузу, изображая из себя рыцарей. Мне пришлось их ополовинить, пока они не поняли, что проиграли, и не кинулись наутек.

Фиу, весь залитый слизью и кровью этих тварей, лихо маневрировал, стараясь увернуться от десятка оставшихся конников. Судя по всему, силы его были на исходе. Я кинулся за пушкой. Атаковать верховых с саблями – чистейшее безумие. Правда, и атака с копьем была чистейшей воды психической атакой. Они могли меня просто завалить своим весом.

Над строем кочевников (они подтянулись уже все к месту сражения, две или три тысячи) прозвучал новый сигнал. Следующая сотня начала набирать ход, чтобы обрушиться на нас.

– Отходим к проходу, – крикнул я Фиу. Он не обратил внимание, уворачиваясь от атакующих и вынимая дротики из распластанных на земле тел.

В это время позади нас раздался грохот. К нам прибыло подкрепление. На местной телеге, запряженной, наверное, самой дохлой лошадью на всей стройке, приехали Птитр и Бий У. Надо будет научить их разбираться в местных лошадях, если мы переживем этот день, конечно. Пару секунд спустя выкатился и стоунсенс на своей тележке. Если местные за время их отсутствия сопрут фильтр или коммуникатор – пошлю их в наряд даже мёртвых.

Птитр начал стаскивать с телеги пулемёт. Старый, добрый электромагнитный земной пулемёт на триста патронов, ещё три тысячи в коробке. В этот момент из-за ближайшего камня вылетели два кочевника и бросились к нему. Небось, ко мне подбирались, заразы. Прежде, чем Птитр успел что-либо сделать, один из них рубанул его по шее. Прощай, Птитр. Сабля углубилась в шею сантиметра на два и застряла. Кочевник вынужден был выпустить свою саблю, чтобы не свалиться со скакуна. Птитр подстрелил второго из пулемёта и вытащил саблю из шеи. Первый кочевник успел удрать за камни. Сегодня – день сюрпризов?