— Вот, никакой отметки здесь нет. Значит, в аптеке были все десять ампул. До того, как вы их похитили.

Маша подавленно молчала.

— А потом одна из этих ампул была использована при покушении на убийство человека. И вы знаете, кого именно. Алексея Самойлова!

А вот это была самая большая неожиданность для Маши! Оказывается, Алешу пытались убить, и авария — это не случайность!

— Вы что, обвиняете меня в покушении на Алешу? — тихо спросила она.

— Именно так, — подтвердил следователь.

— Это какое-то безумие. Скажите, ради Бога, зачем мне было на него покушаться? — Маше казалось, что она находится среди людей, лишенных рассудка.

— Вы хотели сорвать его свадьбу с Катей, — ответил следователь.

— Мы в тот самый день с Лешей только познакомились! — воскликнула Маша.

— Это ваша версия событий, и мне она известна. А теперь я вам расскажу, как было на самом деле. — Следователь стал уверенно излагать свою версию. — Вы познакомились с Алексеем. Влюбились в него.

— Я ни в кого не влюблялась! — перебила его Маша. Но следователь совсем иначе понял ее возмущение.

— Не перебивайте. После этого вы узнали о том, что Алексей собирается жениться, — продолжал он, — и подложили ему ампулу со снотворным — в расчете на то, что он уснет и свадьба не состоится. Но ваша задумка — в сущности, безвредная — обернулась трагедией. Алексей не уснул сразу, у него хватило сил выехать на дорогу. Что было дальше, мы все знаем.

— Я не делала этого! — закричала Маша.

— Тогда объясните мне, как вы оказались на месте происшествия практически сразу после аварии? — спросил следователь. Объяснить это действительно было непросто.

— Я не знаю… Я просто почувствовала, что с ним произошло что-то плохое. Я не знаю, как это— объяснить, — пролепетала Маша.

— Зато я знаю, — жестко сказал следователь. — Вы предполагали возможность такого развития событий. Поэтому, увидев, что машины Алеши нет на месте, побежали на дорогу и оказались на месте аварии.

— Это неправда. Я очень хорошо к нему отношусь, я никогда бы не смогла…

Но ведь вы говорите, что не испытывали к нему никаких чувств? — перебил Машу следователь. — Именно любовью и объясняются ваши дальнейшие действия — активная помощь врачам на месте аварии, ваша готовность сопровождать его в больницу, дежурство у его палаты. Вас мучило чувство вины за содеянное. И вы, как порядочный, в общем-то, человек, хотели сгладить последствия своего поступка.

— Так вот зачем ты нанялась к нему сиделкой! — возмутился Костя. — Как же я тебя раньше не раскусил!

— Ну что, Мария Николаевна, как видите, ваши мотивы и поступки нам совершенно ясны. Может, напишем чистосердечное признание? Поверьте, это для вас сейчас наилучший выход.

Маша не знала, что для нее сейчас наилучший выход. Она только понимала, что попала в беду и не знает, как из нее выбраться.

— Мне не в чем признаваться. Я ни в чем не виновата, — просто сказала она.

— Да что ее слушать! Под замок ее — и все дела! — предложил Костя.

— Хочу тебе напомнить, Костя, что в этом кабинете я хозяин, — сказал следователь. — И я решаю, кого под замок, а кого нет.

— Так ведь все же понятно, дядя Гриша! Вот перед вами сидит человек, который покушался на жизнь моего брата. Значит, ее нужно посадить в тюрьму! — настаивал Костя.

— Виновен человек или нет — определяет не следствие, а суд. И вообще, я бы тебе посоветовал сейчас пойти домой, пока я тебя не арестовал с ней вместе, — сказал следователь.

— За что?! — испуганно спросил Костя.

— За то, что у тебя в аптеке наркотические вещества хранятся как попало и без учета!

— Хорошо, я уйду. Но я рад, что она свое получит!

Костя вышел из кабинета, а следователь продолжил разговор с Машей:

— Маша, я понимаю ваши чувства. Вам очень тяжело сейчас. Но поверьте, лучше признаться в том, что случилось. Сразу станет легче.

— Мне не в чем признаваться, — упрямо сказала Маша. — Я не подкладывала эту ампулу! И ничего не брала из аптеки, понимаете? НЕ БРАЛА!

В ее голосе звучала несомненная искренность. Следователь задумался.

Поговорив с сыном, Полина вернулась к Самойлову, который возился с какими-то документами.

— Как он там? Ему не стало хуже? — Самойлов оторвался от бумаг. — Что-то ты выглядишь озабоченной.

— Да нет, с ним все хорошо.

— Тогда в чем дело?

Полина решила все-таки рассказать мужу о том, что ее удивило.