— А вот сейчас ты услышишь сенсацию, — горько усмехнулась Маша.

— Леша выздоровел?

— Выздоровел. Это одна сенсация. А вторая — я хотела убить Лешу, и меня за это посадили в тюрьму.

— В тюрьму? — изумилась Ксюха. — Машка, ничего не понимаю. Что за бред про убийство?

— Не бред. Я действительно сидела в камере по обвинению в покушении на жизнь Леши. Но в итоге с меня сняли обвинение и отпустили.

— С ума сойти! — выдохнула Ксюха. — Вот это да! Ты, наверное, столько пережила в тюрьме!

— Никогда не думала, что могу попасть в такую ситуацию…

— Как жаль, что я ничего не знала! Почему Зинаида Степановна ничего мне не рассказала?

— Обычно люди стараются не афишировать подобные ситуации.

— Но я бы могла помочь! Я бы при помощи прессы раструбила об этой несправедливости на весь город! — В Ксюхе заговорил профессиональный журналист.

— Бабушка надеялась, что справедливость и так восстановится. И оказалась права. Я же ни в чем не виновата. Вот все и закончилось, практически не начавшись.

— Если не считать, что чуть до суда не дошло… А Леша? Что он сказал по этому поводу? — спросила Ксюха.

— Не знаю, я с ним не виделась. А его отец дал понять, что я больше Леше не нужна. А я так хочу его увидеть…

— Так сходи к нему! — Для Ксюхи все было просто.

— Неудобно. После всех обвинений…

— Перед тобой же извинились, признали, что несправедливо тебя обвиняли? Так что смело иди!

Воодушевленная Ксюхой, Маша решилась-таки прийти к Алеше.

Она долго не решалась нажать кнопку звонка, в конце концов позвонила. Дверь ей открыла Катя. Она очень удивилась:

— Маша? Какими судьбами ты здесь? Разве ты не в тюрьме?!

— Уже нет, как видишь.

— Да ну?! Странно, разве преступников выпускают на волю без суда и Следствия? Я бы на месте следователя тысячу раз подумала, ты же для общества опасна, милая!

Но Маша пришла не для того, чтобы ссориться с Катей.

— Катя, можешь говорить все, что угодно, мне все равно. Я пришла не к тебе. Можно мне войти?

— Нет, — ответила Катя.

— Катя, а почему ты говоришь со мной таким тоном?

— Каким?

— Высокомерным.

— Потому что я не понимаю, что ты здесь делаешь! Ты к кому пришла? — строго спросила Катя.

— К Леше. Хотела увидеть его, узнать, как он.

— Он? Он отлично! Пока ты там по тюрьмам сидела, тут все переменилось. У Леши все хорошо.

— Могу я хотя бы увидеть его?

— И не надейся, незачем тебе его видеть. Помнишь анекдот про ложки? Осадок остался. Он знать тебя не хочет.

— Но я хотела по-человечески… Все объяснить…

— Ничего не получится! Я — его невеста, и я против этого. Счастливо!

И Катя закрыла перед Машей дверь.

Лева прохаживался возле милиции в ожидании Риммы и, как только она вышла, радостно бросился к ней:

— Детка! Тебя отпустили!

Но Римма не приняла его объятий и оттолкнула с силой, которую в ней трудно было ожидать после тяжелой тюремной жизни.

— Уйди, изверг! Я тебя видеть больше не хочу!

— Но почему? — растерялся Лева. — Я так рад встретить тебя на свободе.

— Рад? Да ты меня забирать отсюда не хотел! Ты хотел, чтобы я здесь сгнила. Я! Лучшее, что было в твоей несчастной, убогой жизни!

— Риммочка, я пошутил! Все знают: ты — моя звезда.

— Ничего себе, шуточки! Я за нас обоих на нарах парилась, за наши общие интересы отдувалась, а он: посиди еще, детка, тебе полезно! Никогда тебе этого не прощу.

Римма решительно пошла прочь от здания милиции, а Лева засеменил за ней:

— Риммочка, постой!

— Отстань, неблагодарный!

— Я очень благодарный! — настаивал Лева. Наконец он нагнал Римму и сообщил ей на ушко:

— Вспомни про камушки, Риммочка. Про наши любимые бриллиантики. Неужели ты от них откажешься? Когда они так близко…

Римма остановилась, а Лева продолжал:

— Риммочка, ругай меня, сколько хочешь, можешь даже побить. Но только не уходи.

— Мне нужно в душ! Я, между прочим, из тюрьмы вышла. И есть я хочу. — У Риммы действительно было много желаний, которые хотелось удовлетворить немедленно!

— Я приготовил твой любимый салатик, — залебезил Лева. — Он уже стоит на столике, ждет тебя. А выглядишь ты просто потрясающе: такая свежая…

— Ой, Лева, перестань врать, — поморщилась Римма.

— Пойдем в ресторан, Риммочка. А потом я отведу тебя в душ.